– Ух ты! – не сдержала восторга, разглядывая её со всех сторон.

– Нравится? – спросил, на что я кивнула. – Пришлось побороться с акулой, чтобы отвоевать это сокровище, – рассмеялся Иллай.

Я подскочила с пледа и начала осматривать мужчину на предмет повреждений.

– Не бойся, – он так обворожительно улыбнулся, что моё сердце пропустило удар. – Акулы не нападают на русалов. Это было шуточная борьба.

– Ужас, – нахмурилась я. – Не пугай меня так больше.

По счастливому взгляду Иллая было видно, что ему нравится моё внимание. И я разделяю это с ним. Приятно осознавать, что о тебе думают и искренне беспокоятся. В такие моменты одиночество трусливо сбегает, и приходит понимание, что ты не одна и у тебя есть своя «стая».

– Не буду, – буркнул Иллай и легонько чмокнул меня в губы. – Вернёмся в дом? – я вновь кивнула, довольно улыбаясь.

Так радостно! И подарок подарили и вниманием не обделили. Считай, день удался.

Я от счастья аж попой закрутила, пританцовывая, позабыв обо всех проблемах.

– А ты мне сделаешь из такого жемчуга ожерелье? – хлопая глазами, прижалась к руке Иллая.

– Конечно, – пообещал он, подхватывая меня на руки.

– Тогда, – я поднесла жемчужину к уху, – и серёжки такие хочу. И колечко! – сразу же оценила, как бы оно великолепно смотрелось на моём пальце.

Иллай только добродушно улыбался, спокойно выслушивая все мои девчачьи хотелки.

Ну, а что! Я его жена. Пусть балует меня не только поцелуями и объятиями, но и украшениями.

Я смотрел на Зои и поражался тому, как она сумела преобразиться за несколько дней. Обычно такому Души учились долгие годы. Оставить скорбь и начать радоваться жизни не каждый может найти в себе для этого силы. За всю свою службу среди существ я видел, как они оставляли всякую надежду, когда теряли любимых; как они рыдали, стоя на коленях, прося меня сделать хоть что-нибудь, что сможет вернуть их близких к жизни.

Именно поэтому я оставил врачевание и с головой погрузился в художество. Я не справился. Не смог видеть, как на моих руках умирают невинные дети, а их матери и отцы сгорают от горя. Некоторые из них не скупились на проклятия и преследования. Ведь я русал и одно из моих величайших даров – «дыхание жизни», с помощью которого я могу вернуть любого, кто попадёт в объятия Мирты. Но за применение этой способности полагается высокая цена – половина моей жизни.

Русалы, в отличие от других рас, в среднем живут около ста пятидесяти лет. Даже оборотни – хотя мы принадлежим к одной родовой ветви перевёртышей – живут на семьдесят лет дольше. Я не мог так бездумно рисковать годами, которые мне отведены. Кто знает, что бы случилось со спасёнными Душами на следующий день или через полгода. Половина моей жизни не стоит того, чтобы позволить кому-то продлить свою ещё на один день.

– Ты меня вообще слушаешь? – требовательно спросил Медей, сведя брови к переносице.

Я встрепенулся, возвращаясь из далёкого прошлого в комнату своей невесты.

Вчера она умудрилась сильно сгореть под солнцем, поэтому не явилась на завтрак. И конечно же, побратимы вспылили, посчитав, что она играет с нами.

В итоге мы всем отрядом явились к ней, чтобы потребовать объяснений. Но вместо предполагаемого злорадства или истерики, а-ля, то была не я, а моё безумие, – мы застали рыдающую Зои с волдырями на спине.

Большинство моих собратьев впали в ступор, не зная, как на это реагировать и успокоить невесту. Я же, воспользовавшись заминкой, сбегал за лечебными водорослями, которыми сейчас обмазываю повреждённые участки кожи. Медей помогает мне в этом деле, не забывая выказывать своё недовольство мной.