Зайдя в книжный магазин, батюшка представил своего гостя двум молоденьким продавщицам, а те, в свою очередь, как-то по-своему стали рассматривать молодого покупателя, не скрывая своего любопытства. Батюшка, ехидно улыбнувшись, предложил своему попутчику купить книгу, на которой было написано латиницей: «Теория секса», на что путник, глубоко вздохнув, ответил: «С теорией у меня всё в порядке и если нуждаюсь, то только в практике!» Батюшка, едва сдерживая удушье от смеха, перевёл его ответ милым словачкам, после чего последовал непрерывный взрыв смеха! Наконец, с грехом пополам, был найден шикарный «Атлас дорог Европы», стоимостью в сто местных крон. Настоятель монастыря стал настойчиво упрашивать своего гостя остаться при монастыре, погостить, поправить здоровье и потом решиться идти дальше, но тот, внимательно выслушав веские аргументы святого отца, ответил коротко: «Только вперёд!» Надо отдать должное священнику за то, что он не стал особо настаивать на своём предложении и обратился с расспросами к проходившим мимо парням, то и дело показывая рукой на своего гостя и со свойственным ему терпением выслушивая их сбивчивые рекомендации. Затем он, открыв в атласе дорог нужную ему страницу, указательным пальцем ткнул в то место, где, по мнению местных тимуровцев, можно легко уйти в Австрию. Расставание было до глубины души трогательным для обеих сторон, и святой отец, всхлипнув на дорожку, достал из кармана две ассигнации по сто крон и две вторые сотни, которые Борису были в новинку. Служитель бога, видя замешательство на лице блудного сына, улыбнувшись, сказал: «Это австрийские шиллинги. Тебе они пригодятся». Искренне поблагодарив своего благодетеля, блудный сын пошёл в Австрию, по дороге заглянув в местный магазин, чтобы отоваривать там свои чешские кроны.

По дороге к границе путник где-то сбился с пути и, выйдя на хорошую дорогу, очень поздно заметил то, что уткнулся в опущенный шлагбаум КПП местной пограничной заставы, но в деревянной будке часового почему-то не оказалось. И недолго думая, наш лазутчик, прогнувшись под шлагбаумом, пересёк ту самую заветную черту и двинулся в сторону речки, что была видна в свете пурпура уходящего солнца. Первая сотня метров далась ему тяжело, и хотелось перейти на быстрый шаг, но какое-то шестое чувство советовало не торопиться. За своей спиной он услышал частую дробь от каблуков с металлическими набойками. Должно быть, это и был часовой, возвращающийся из временной отлучки на вверенный ему пост. До путника донёсся столь знакомый ему из прошлой жизни противный лязг передёргивания затвора автомата. Невольно подумалось: «Будет кричать или сразу выстрелит?» К горлу подкатил комок горечи, и противно заныло в солнечном сплетении. Ни крика, ни выстрела почему-то не последовало; пока пограничная застава не скрылась за первым поворотом, лазутчик ощущал своим затылком на себе этот пристальный взгляд. Быть может, часовой не поднял тревогу из страха засветить самовольное оставление вверенного ему поста, а может быть, просто был хорошим человеком, и ему не хотелось портить себе такой прекрасный июльский вечер поимкой очередного перебежчика.

Солнце уже скрылось за горизонтом, а молодая луна затерялась за тучами, и вдруг стало так темно, что хоть глаз выколи, и дорога сузилась до ширины тропинки, а потом и вовсе пропала, а путник уткнулся в непролазную топь. Ему казалось, что река, которую он видел с бугра пограничного КПП, совсем была рядом, но дорогу к ней преградило болото. Он уже оказался по пояс в дурно пахнувшей жиже, которая стала засасывать его. Положение ухудшал тяжёлый рюкзак, который помимо пяти килограммов макарон и одежды, добротно сложенной в целлофановые пакеты, стал принимать ещё и смертельную влагу. Ему удалось скинуть с себя ношу и достать оттуда резиновую подушку, которую он стал быстро надувать, тогда как рюкзак благодаря воздуху, что был в целлофановых мешках, болтался на воде как пузырёк. Паники не было, и поэтому ему удалось переместить всю тяжесть своего тела на эту спасительную подушку и вытащить ноги из тины. Выбравшись на берег и притянув при помощи ветки плавающий по поверхности болота рюкзак, лазутчик решил идти в обход болота, часто спотыкаясь и падая в кромешной тьме. Неожиданно вышла луна из-за туч, и перед ним открылась серебристая речная гладь. Недолго думая, он поплыл в Австрию, толкая впереди себя рюкзак с заветным грузом, привязанным к надувной спасительной подушке. Форсирование реки прошло удачно, без каких-либо помех, благо течение этого притока великого Дуная было не таким уж сильным. На другом берегу его поджидала насыпная дамба, и ему пришлось немало покувыркаться, прежде чем он смог вместе со своим рюкзаком вскарабкаться по её скользкой поверхности.