Внезапно ему навстречу из тумана выплыл городишко с деревянными халупами, вперемешку с панельными строениями времён местного застоя. Имя этому «шедевру» социалистического зодчества было Его Превосходительство господин Дольни-Кубин. Путник отоварился в местном магазине, разменяв свою сотню крон на словацкие макароны, и ради любопытства взял бутылочку лимонада, по цвету похожего на наш «Тархун», со странным названием «Киви». Так вот она какая, Словакия! Несколько дней шли непрерывно дожди, и он тупо отмеривал очередные километры по горной извилистой дороге, которая каким-то чудом была проложена в этих узких долинах, а порою и просто прорубленная в отвесных скалах. Наш путник пытался вообще ни о чём не думать и даже никого не вспоминать, дабы не травить свою израненную душу. На последнем издыхании взобравшись на очередной перевал, он обернулся, чтобы бросить взгляд назад, и невольно залюбовался величием седых гор, округлые верхушки которых были покрыты, как ватой, седыми облаками. Тогда как просторна дорога, по которой он шёл, с высоты птичьего полёта казалась ему тоненькой светлой ленточкой на общем тёмном фоне горного массива. Это зрелище также чем-то напоминало ему стадо вечно спешащих бизонов, высокие холки которых были покрыты мехом зеленого цвета. Тогда как на самом деле эта пышная шерсть на их спинах была вековым лесом, что на данный момент окружал нашего путника непроходимым частоколом, не оставляя ему никакой возможности куда-либо свернуть с однажды выбранного пути! Возвращаться назад не было никакого смысла, и, вглядываясь в польскую карту дорог, на которой всё ещё был этот жуткий кусочек словацких Карпат, он мысленно приближал тот светлый день, когда он спустится с гор на ровную местность. Почему-то ему казалось, что это будет обязательно ясный солнечный денёк, и под щебетание с пересвистом местных птах он заберётся в чужой огород с тщательно возделанными грядками, где отведёт свою душу поеданием сладкой моркови, а если счастье перепадёт, то ещё и нарвёт себе на дорогу полный рюкзак диво пахнущих огурцов.

На третий день, проведённый в холодных горах, к ночи он услышал обрывки русской речи и даже подумал, что теряет разум, но по мере того как стала приближаться к нему яркая точка света, он явно услышал столь ему знакомое с детства «Твою мать!». Совершенно неожиданно ему открылась небольшая поляна, на которой сидели у костра, как братья-месяцы, наши русские мужики. Неподалёку от них полукругом выстроились несколько советских фур марки КамАЗ. Как в кино, ему захотелось крикнуть: «Наши!» – но будто комок застрял в горле, что и не позволило ему излить охватившую его радость. Неимоверным внутренним усилием духа он, взяв себя в руки, не спеша и не делая резких движений, приблизился к людям. В воздухе чувствовался витающий божественный запах разогретой тушёнки. Русские дальнобойщики, совершенно не удивившись появлению ночного гостя, пригласили его к костру. Посыпались вопросы: кто? зачем? откуда и куда? После чего они дружно пришли к выводу, что путешествие нашего героя – это безумство чистой воды! Один из мужиков даже предложил подвести его обратно, прямо к советской границе. Другой дал ему открытую банку с камбалой в томатном соусе, а кто-то и половину булки хлеба, за что ночной гость был им всем очень благодарен.

После ужина Борис поспешил с ними расстаться и продолжить путь, как вдруг кто-то из них его окликнул: «Постой! Вот тебе средство передвижения. Думал, домой привезу и отремонтирую, но тебе нужнее!» Сказав это, мужик выкатил ему из темноты древнего вида велосипед и вдогонку добавил: «Заднему тормозу хана пришла, но зато передний в рабочем состоянии, и важно, чтобы ты особо не разгонялся, притормаживая на спусках, а то и через руль вперёд вылететь можно». Этот велосипед был явно доисторической модели или музейный экспонат: педали этого чудища едва вращались, и его ржавая цепь издавала не скрип, а пронзительно душераздирающие вопли. В любом случае это подарок был лучше, чем ничего, и ещё мог послужить в роли самоката, на котором можно будет скатываться с гор. Да и рюкзак можно было на нём транспортировать, ибо от его брезентовых лямок плечи, как и ноги, были стёрты в кровь. Так, новоиспечённый велогонщик, оседлав конька-горбунка, понёсся верхом стремительно вниз в кромешную тьму, навстречу своей судьбе! Он гнал велосипед всю ночь, почти без остановок, только иногда ему приходилось затаскивать своё транспортное средство на очередной бугорок, чтобы вновь лететь сломя голову вниз. Благо была ночь, и почти не было ни одной встречной машины. Горная дорога была достаточно узкой, чтобы он смог вовремя разминуться с большегрузным автотранспортом!