После вечерней линейки каждые два-три дня показывали кино. Для этого в столовой на одной стене вешался большой белый экран и ставили настоящий старинный кинопроектор с огромными бобинами киноплёнки. Всё как когда-то давно в настоящих пионерских лагерях. Фильмы показывали тоже старинные, советских времен. Но, к удивлению ребят, они были интересными! Многие дети их даже никогда не видели, поэтому на киносеансы собирался весь лагерь. А в дни, когда кино не показывали, происходили отрядные костры: костёр делал какой-нибудь один отряд и на него приглашались все желающие. К своему костру каждый отряд готовил «культурную программу» – песни, танцы или небольшое представление, так что там тоже собиралось большинство жителей «Буревестника». Вечером можно было получить у вожатого свой телефон и позвонить родителям или друзьям. После разговоров телефон сдавался назад вожатым.

Ну а после отбоя, как обычно бывает, в комнатах ещё долго продолжались негромкие разговоры. Какой же лагерь без страшных историй, от которых замирало сердце и хотелось спрятаться под одеяло? Или, наоборот, без весёлых историй, когда ночную тишину вдруг разрывал громкий смех, на который тут же спешили вожатые, чтобы утихомирить слишком разошедшееся веселье своих подопечных? В общем, такая жизнь нравилась всем. Даже Даня, тихий и стеснительный Даня, вскоре забыл о всех своих бедах и легко включался в такие ночные разговоры наравне со всеми.

Витька из первого отряда в первые два дня после открытия смены больше времени проводил в пятом отряде, чем в своём. Конечно, сначала его интересовали только Женя с друзьями, но общительный мальчишка быстро перезнакомился со всем отрядом, даже с девочками. На третий день Владик предложил Витьке перейти в их отряд и переселиться к ним в комнату, тем более, что у них имелась свободное место. Мальчишки немного посомневались, возможно ли это, и отправились к Саше. Вожатый их выслушал и пообещал поговорить с начальником лагеря. На следующее утро он сообщил, что Андрей Сергеевич сомневается в необходимости перевода Витьки в их отряд. Ребята возмутились. Больше всего, как инициатор, возмутился Владик. Не долго думая, он заявил, что пойдёт и сам поговорит с начальником лагеря. И пошёл. Один. Даже Женьке сказал оставаться в корпусе. Вернулся быстро, не прошло и получаса. С серьёзным выражением лица прошёл мимо приятелей прямо к вожатому и протянул ему записку.

– Начальство надо уметь убеждать, – без улыбки произнёс Владик, и вернулся к ожидавшим его друзьям.

Желая повредничать, так же без улыбки подошёл и вздохнул, даже опустил голову. Мальчишки подумали, что ничего не вышло и настроение у них упало.

– Говорил же, надо было вместе идти, – с огорчением произнёс Женька. – Вместе могли бы уговорить…

В этот момент к ним подошел Саша и, положив руку Вите на плечо, объявил:

– Дуй в свой корпус и переселяйся к нам.

Владик поднял глаза – на его лице сияла широчайшая улыбка, какую только можно представить.

– Я тебе сейчас задницу надеру, – пообещал Женька, поняв, что тот просто разыграл их. Впрочем, угроза была виртуальная, так как сам он уже вовсю улыбался.

– Как ты убедил начальника лагеря? – спросил вожатый.

– Просто сказал, что мы подружились и хотим быть вместе, вот и всё, – пожал плечами Владик. – Правда, пришлось напомнить Андрею Сергеевичу его же слова, что мы тут сами решаем, что делать и чем заниматься. Я объяснил, что у нас с Витей общие интересы и будет проще, если ему не придётся каждый день бегать в наш отряд. Вот он и разрешил. Ничего сложного.

– Странно… – Саша совсем мальчишечьим движением почесал затылок. – Я, вроде бы, о том же ему говорил…