–Наш хозяин в отъезде, и ЛУна с сыном временно живет у матушки Крибли. А вот о том, как ей там, я и сам хотел бы узнать. И, как вы понимаете, без Сороки не обойтись.

–Сделаю все, что смогу. Я никогда не забываю, как вы, сосед, проучили того скверного пса, который едва не сломал мне крыло. Когда вокруг так много опасностей, дружба ценится особенно высоко. До встречи!

Фазанья курочка вежливо наклонила головку.

Сорока была дамой весьма солидного возраста и встречала на мысе Улитка свое пятнадцатое лето. У нее был длинный черный хвост и белые бока. Черные спинка и головка отливала пурпуром, а макушка – зеленью.

Уже второй год она не откладывала яиц в свое гнездо с настоящей крышей . Однако по-прежнему Сорока была подвижной и любопытной болтушкой. У нее было много друзей, и все свое время она отдавала заботам о них. Сорока Ча-ча успокаивала детей ласточек, когда они оставались одни в гнезде, выслушивала жалобы Фазаньей курочки на своих непоседливых фазанят и составляла компанию Зимующему баклану, одинокому чудаку с неуживчивым нравом.

В то время, когда Сэм беседовал с Фазаньей курочкой, Сорока находилась в гостях у баклана совсем недалеко от островка, где резвилось молодое поколение фазанов.

–Шра-шрак, как поживаете, господин Баклан? – прострекотала Сорока. Она уселась на ветку дикой маслины, как можно ближе к тому месту, где Зимующий баклан высматривал маленьких рыбок.

Баклан в этот момент опустил голову под воду, захватил рыбку клювом, резким движением подбросил ее вверх и… Ап!… проглотил целиком.

–Как видишь, не так уж плохо! – ответил он сердито. – Но было бы еще лучше, если бы ты не трещала мне на ухо.

–Трещать? Ча-ча-ча! Старый ворчун! Я полетела к тебе сразу же, как узнала о твоей ноге.

– О моей… повтори, что ты сказала?!– Зимующий баклан сделал такое движение шеей, как будто рыба застряла у него в горле.

– О той ноге, за которую зимой тебя укусил кривоногий пес!

– Клянусь жирной селедкой! С чего это ты вспомнила о дрянном псе и моей ноге?!

– Потому что Чайка узнала от ласточки, как ты прихрамывал на отмели!

–И что?!

–Чирл-чью! Ча-ча! Ведь больные кости у стариков всегда ноют к сильному дождю, а может и урагану!

–Три тысячи мальков! Я утром слегка запутался в водорослях. Вы ЭТО называете хромотой, глупые болтушки? Надеюсь, ты не подняла переполох и не стала от моего имени поднимать тревогу?

–Ну… На всякий случай я сказала, что погода может испортиться, Однорогой Козе. Ты же знаешь, как она боится грозы.

–И, конечно, перепугала ее до смерти!

– Чирл! Я сделала это из лучших побуждений, – обидчиво ответила Сорока. – И не виновата, что она оказалась слишком нервной и убежала домой.

–Хорошо, если пострадала только одна глупая коза!

–Чирл-чакр! Осторожность не помешает. Ты помнишь, какой ужасный ливень был в прошлом году? Гнездо фазаньей курочки едва не уплыло с островка, а твои крылья так намокли, что потом ты полдня махал ими как ветряная мельница. Сушил . Весь гусиный выводок потешался над тобой. У них ведь перья не намокают. И все это случилось после того, как у Господина Удода заныл палец на правой лапке. Но это еще что! Десять зим и одну весну назад у моей тетки заболело раненое крыло, а на следующий день ветер снес крышу в ее доме! Два моих кузена и их милая сестричка едва не утонули!

–Хорр! Ты бы еще вспомнила, что у кого ныло и потом происходило, когда сама была яйцом! Сколько раз я говорил, что не желаю слушать твою болтовню о всяких неприятностях! Убирайся поскорее с моих глаз!

– Ча-ча-ча, старый неблагодарный ворчун! Прощай! Полечу к Фазаньей курочке. Погляжу на ее детишек.