Очутившись в воде, Кремов едва пришёл в себя, чуть не пойдя на корм рыбам. Сделав сначала инстинктивные движения, чтобы остаться на плаву, он застонал, почувствовав боль во всём теле. И не мудрено, ибо били его отморозки со знанием дела. Димка кряхтя и отплёвываясь поплыл к корме, сообразив, что только там он сможет снова подняться на яхту. «Арктур» спокойно стоял на якоре, его палуба и надстройки освещались фонарём, висевшем на ноке мачты, и в этом тусклом свете Димка не видел никакого движения на палубе. Он доплыл до кормы и, ухватившись за низкий борт, с трудом залез на яхту. Посидел немного, прислушиваясь к своим ощущениям, потом встал и пошёл в каюту. На душе было тревожно, тревожно за Наташу, за Корнея, за Лаврентия. Кремов открыл дверь каюты и замер – девушки не было! А была только смятая бумага, валявшаяся на койке. Димка взял клочок бумаги, развернул его и прочёл: «Девку меняю на пиратский клад. Пристав.».

В первое мгновение Димка ничего не понял, но постепенно до него стал доходить смысл записки. Он в ужасе выскочил на палубу, и увидел шатающегося Корнея. Тот вяло махнул Кремову рукой, и сел на палубу. На лбу охотника образовалась огромная шишка, но в целом друг был всё таким же, что и отметил с удовлетворением Димка.

– Ух, гады! С тобой всё в порядке, Митя? – спросил охотник, ощупывая своё тело. – Переломов, вроде, нет, а как у тебя?

– Всё тело болит, но переломов тоже вроде нет, – ответил Димка, ощупывая болевшее плечо.

– Чёрт, у меня вроде ребро треснуло. Вот подонки, на спящих напали, уроды!

Где Паганель, и Наташа? – спросил охотник и поморщился от неловкого движения.

– Наташу они взяли с собой, оставив эту писульку, – Димка протянул Корнею бумажку, которую обнаружил на койке девушки. – Корней, я их всех убью, если они её тронут! – отчаянно воскликнул Кремов.

Охотник прочитал записку, и сказал:

– Митя, у нас на яхте есть их осведомитель. Да, девушку надо выручать, и сделать это необходимо, как можно быстрее. Эти ублюдки не остановятся ни перед чем. Кстати, а где вахтенный? Когда мы улеглись на баке спать, я обратил внимание, что вахту нёс Грек. Где же он, чёрт возьми?

– Когда я забрался на яхту, никого на палубе не было, – ответил Димка.

Они обошли всю яхту, но ни Грека, ни Лаврентия не обнаружили.

– Надо искать Паганеля, – сказал Корней, – его тоже, по всей видимости, скинули за борт, или… послушай, а вдруг его тоже прихватили вместе с Наташей?

Но друзья не успели начать поиски. Они как раз стояли на корме и вдруг увидели, как Лаврентий переваливается через борт. Корней быстро огляделся, но вокруг никого не было, тогда он посмотрел на лежащего историка.

– Лавруша, – охотник присел на корточки возле аспиранта, – ты как очутился в воде? Ты хоть что-нибудь помнишь?

Лаврентий посмотрел на Корнея мутным взглядом и спросил:

– Что это было?

– Это было нападение на спящих людей, – жёстко ответил охотник.

– Как я оказался здесь? Я помню, как шёл ко дну, потом потерял сознание. – Историк ощупывал своё тело, ещё не веря в спасение.

– То есть ты не знаешь, как ты оказался на палубе? А как же ты сейчас забирался там на корме тоже не помнишь? – охотник пристально смотрел в глаза Лаврентию.

– У меня такое ощущение, что какая-то сила подняла меня и закинула на борт яхты, – ответил неуверенно аспирант.

– Он в шоке, – сообразил Корней, – просто сработал инстинкт самосохранения.

– Почему они нас не убили и даже не покалечили? – спросил Димка.

– Да всё просто, Митя! Ты же сам только-что прочитал записку! Мы им нужны живые и не покалеченные, чтобы искать этот чёртов клад. Они и Наташку увели, чтобы мы пошевеливались.