– Господа, раскопки показали, что питекантропы в Крыму были ещё в олдувийский период палеолита. Ранее считалось, что впервые люди на полуострове жили с конца ашельской эпохи. В окрестностях Ореанды и на скале Дженевез-Кая под Гурзуфом есть следы обитания в эпоху энеолита! Но это всё я говорю про самые отдалённые времена. А первыми людьми, которым удалось занять значительное место в истории были тавры. С десятого века до нашей эры идёт их период. Потом начинается скифский с седьмого века до нашей эры до четвёртого нашей эры. Я почему так подробно вам об этом рассказываю? Чтобы вы прониклись важностью моей задачи, о которой я расскажу несколько позже. Так вот… в Крыму часто менялась власть, особенно это касается южного побережья Крыма, где мы сейчас и находимся. Кто только не хотел обладать этим благодатным краем! Здесь были эллины и римляне, гунны и византийцы, половцы и печенги. С тринадцатого века здесь обосновались генуэзцы. Кстати, вы знаете, почему Ялта так называется? – присутствующие на этой импровизированной лекции переглянулись. Никто не смог ответить на этот вопрос.

– По некоторым сведениям, которым можно верить, а может и не верить, слово Ялта произошло от греческого ялос, что в переводе означает – берег. Но нас сейчас интересует не это…

– Всё это очень интересно, дорогой, но зачем ты нам это рассказываешь? Я тоже сейчас прочту лекцию по медицине, а? – Георгий Владимирович вопросительно смотрел на Лаврентия.

Тот поняв, что немного увлёкся, постарался закруглиться:

– Я не хотел вас утомлять, господа! Просто люди каждой эпохи пытались донести до потомков свой взгляд, своё видение на окружающий их мир. Люди хотели, чтобы мы представляли, как выглядел их город, деревня, поселение. Поэтому каждый раз наш институт посылает людей, чтобы они зафиксировали определённый район на бумаге, на плёнке и так далее. Ведь каждый год происходят тектонические сдвиги пород, которые в корне могут изменить местный ландшафт. Мне поручено заснять на плёнку южные районы крымского побережья, поэтому я хочу просить капитана о простой услуге. Надо перемещаться только в светлое время суток, чтобы я не пропустил ничего.

– Я одного не понимаю, – подал голос Эрик, до этого молчавший, – ваш институт не мог что ли собрать экспедицию и вести наблюдения никому не мешая? – Он снял свои тёмные очки, и все увидели его карие бегающие из стороны в сторону глаза.

Лаврентий завис, не сразу сообразив, что ответить. Ему на помощь пришёл Димка:

– Вы что не знаете, что творится сейчас в НИИ? Там нет денег даже на колбы и реторты, не говоря уже о полноценной научной экспедиции!

– Да, там положение удручающее, – взял слово Давлян. – Я как человек относящийся к учёному миру в какой-то степени, прошу поддержать товарища. – Доктор при этих словах посмотрел на капитана.

Анатолий отвёл глаза и глухо сказал:

– Конечно, мы поможем. Что мы звери какие.

– Ну вот и ладушки, – Давлян довольно потёр руки.

Было такое ощущение, что руководил здесь он, а не капитан. Димка кивнул и сказал:

– Благодарим, товарищи, за понимание. Идите и работайте, Лаврентий, – Кремов легонько подтолкнул аспиранта в спину.

Ветер несильно дул в паруса, и от этого яхта медленно шла вдоль берега, что устраивало кладоискателей. После обеда они снова расположились на баке. Лаврентий внимательно наблюдал за береговым ландшафтом, время от времени поднося камеру к глазам, и делая вид, что снимает его. Корней наслаждался солнцем, сидя рядом с Наташей в шезлонге. Только Кремов скучал: он давно уже обозрел береговой пейзаж на ближайшие полчаса, и ничего похожего на раздвоенный язык не приметил. Полежав на полотенце ещё пятнадцать минут, Дима встал и пошёл вдоль правого борта на корму. Но Давляна с племянником там не было. Тогда Димка решил заглянуть в салон. Он спустился по небольшому трапу, и мимо камбуза хотел пройти дальше, но его слух уловил едва различимый голос. Дима медленно развернулся и пошёл обратно. Он почти на четвереньках пробрался к иллюминатору салона. Заглянув в него, он увидел Грека, который говорил что-то в маленькую коробочку, держа её у самого рта. В это время голова черномазого стала поворачиваться, и Димка отпрянул от иллюминатора. Через мгновение Грек оказался на палубе и стал оглядывать яхту. Кремов сделал вид, что его что-то заинтересовало в воде. Грек подошёл к нему, хлопнул по плечу, и сказал: