− Какие ещё фокусы? − без особого интереса спросила Сабитова. Думала она только о том, в какую рань завтра придётся вставать − ведь волосы ещё высушить надо, а они длинные. Погода-то не лётная, с мокрой головой и простудиться недолго.

Артур Абрамович разулыбался в привычной своей манере.

− А такие, − сказал он, поправив очки. − Спрячет таблетку под язык, а потом выплюнет. Накопит горсть за несколько дней да проглотит все разом.

Ленара напряглась, а эскулап вздохнул:

− Неделю назад чуть Богу душу не отдал, еле откачали.

"Вот тебе и подарочек, − грустно подумала Сабитова. − В клинике месяц с копейками, а уже успел дел натворить".

Ох, не ценишь ты меня, Николай Степанович!

− А вот это, − он продемонстрировал батарею ампул в прозрачной упаковке. − В самом крайнем случае. В самом наикрайнейшем, потому что...

− Возможен летальный исход, − закончила за него Ленара. − Я всё помню, Артур Абрамович.

− Можно просто Артур, − буркнул врач и отвёл глаза. Гладко выбритые щёки его зарделись.

− Хорошо, Артур, − холодно согласилась Сабитова. Плохо скрываемый интерес молодого доктора интересовал мало: хотелось спать. Спать, есть и кефиру. − Могу я идти?

− Д-да, − сказал эскулап и кашлянул, а когда она добралась до двери кабинета, окликнул:

− Ленара Назировна...

− Да?

Всё. Это конец. Голову придётся мыть с утра. А потом сушить, укладывать и...

− Уберегите парня, − сказал Артур и глянул как-то странно. Просяще, что ли... − Он знатно настрадался.

Можно подумать, он такой один.

− Хорошо, − Ленара изобразила дежурную улыбку номер семь. − Что-то ещё?

− Да, − кивнул носатый брюнет и ослабил галстук, словно тот мешал дышать. − Думаю, это важно. Наш боец подвергся... подвергся... кхм... сексуальному насилию.

− Я знаю, − Сабитова скривила губы, как обычно делал Котов. − Это есть в материалах дела. Спокойной ночи, Артур.

Она вышла из кабинета, спиной ощущая пристальный взгляд молодого врача.

"Ну вот, теперь ещё один мужчина считает меня бесчувственной холодной стервозиной", − мысленно усмехнулась Ленара, вытаскивая из сумочки ключи от машины.

И слава Богу...

Старший сержант Евгений Тихонов

Женя проснулся совершенно сбитым с толку: он почти не помнил вчерашнего дня. В голове всё перемешалось, и отличить выкрутасы больного сознания от реальности совершенно не представлялось возможным.

Вот он ползёт по склону. В глотке сухо, язык, как наждачка, к нёбу приклеился, колени и локти до мяса стёсаны, сжатые зубы опасно хрустят... а позади... ад.

Боевики взяли след и вот-вот настигнут, а когда настигнут, сотворят такое, что смерть счастьем покажется. И вдруг, посреди всего этого дерьма возникает стройная смуглянка с глазами цвета тумана и обещает забрать его домой...

И где здесь правда? Во что поверить легче?

Уж точно не в девушку...

Хмурый медбрат с гипсом на запястье молча сунул пластиковый стакан с ненавистными пилюлями. Женя хотел было спросить, приходил ли кто к нему вчера, но вспомнил, что говорить больше не умеет. И, к тому же, он сильно подозревал, что хмурится здоровяк неспроста.

"А ведь это я ему руку сломал", − устало подумал Женя.

− Чо вылупился? − зло рыкнул медбрат. − Жри свои колёса, да так, чтоб я видел.

Вот она, реальность.

Пришлось послушно проглотить таблетки. Оно и к лучшему − лишние мысли в голову лезть перестанут.

А то напридумывал себе: дом, девушка...

Палата в психушке отныне и навсегда твой дом, идиот. А девушка...

О девушках теперь можно забыть. Навсегда.

Есть он не стал. Даже от булки отказался: после лекарств немилосердно мутило, того и гляди наизнанку вывернет. С трудом влив в себя стакан приторного компота из сухофруктов, Женя поплёлся обратно в палату.