Но Вик уже был в городе, можно сказать под боком. Теперь мне ничего не страшно. Я испытала приятное облегчение и неожиданно для себя сказала: «Не досталось майонеза, застрелился из обреза». Поперхнулась, откашлялась и прошептала: «Гадость, какая». Качество и впрямь было удручающим, но после стольких переживаний претендовать на иное я бы не стала. Меня поразило другое. Я попадала в передряги и выбиралась из них, нещадно жучила себя, чтобы не впасть в лютейшую тоску. И все это время во мне существовал параллельный мир, где не просто сохранялось желание работать и зарабатывать, а и осуществлялось подспудно. Возгордиться от собственной многоплановости я не успела, зазвонил телефон. О моем пребывании в покоях полковника могли догадываться только он сам, мама и Настасья. Поэтому я вразвалочку подошла к аппарату, загадывая, подавлю игривое желание промурлыкать в трубку какую-нибудь глупость или нет. Раздавшийся мужской голос снял проблему, как стакан с опасно накренившегося подноса:

– Добрый день, Поля. Звонок мой секретный, так что я коротко. Постарайся изо всех сил в четыре часа прогуляться к поездам своего метро. Мне надо переговорить с тобой насчет Бориса. Надеюсь, встретимся. Пока.

Я рта раскрыть не успела. Старший лейтенант полиции Сергей Балков. Остался на несколько минут в кабинете в управлении один и успел назначить мне рандеву. Наверное, к вечеру отправится беседовать с каким-нибудь потерпевшим или свидетелем и по пути ознакомит меня с заботами своего друга и сослуживца Бориса Юрьева. Из звонка Сергея следовало, что полковник Измайлов раньше шести домой не засобирается, и, что с Юрьевым стряслось нечто небывалое. Такое, с чем он сам справиться не в состоянии. Я забеспокоилась. Парни близки Измайлову, значит, и мне не чужие. Но у нас с Борисом сложные отношения. Сергей, разумеется, в курсе. Поэтому лишь запредельная нужда могла заставить его обратиться ко мне. Объясню по порядку.

Измайлов и Юрьев с Балковым – это Учитель и Ученики. Подчеркиваю, Ученики тоже с большой буквы. Не в нашем хамоватом понимании: лекцию прочитал, на практике показал и отвали. А, скорее, в восточном, когда потребность в отношениях взаимна и бесконечна. Мне не удалось выпытать у Вика, почему именно с Сергеем и Борисом у него так сложилось. Отшучивался по своему обыкновению: «Не понимаю смысла поговорки: „Не ученик ищет учителя, а учитель ученика“, но чувствую – правда».

При виде не достигших еще тридцатилетия Балкова и Юрьева многим приходит на ум сравнение боксера с фигуристом. И темпераменты у них разные. Сергей хозяйственный, основательный и добродушный. Борис презирает бытовщину, не вникает в мелочи, скор на интуитивные прозрения, зол и ироничен. Казалось бы, классический тандем. Однако в реальности это не сдвоенный велосипед, но два разных велосипеда, движущихся в одном направлении, со всеми вытекающими отсюда житейскими коллизиями.

Я веду речь не о монахах в монастыре, а о не дававших Богу лишних обетов мужчинах в убойном отделе. Поэтому обсуждать степень их приближенности к человеческому идеалу бессмысленно. Измайлов, по-моему, слишком явно отдает предпочтение Борису. С Балковым ему скучно, с Юрьевым интересно. Но это полбеды. Хуже, что он молча принимает истеричность любимца и распекает уравновешенного его друга за общие промахи. Я пыталась доказать, что Сергей не тупее, а скромнее Бориса. Он терпим к людям и строг к себе, стыдится допущенных из-за небрежности или спешки ошибок. Борис же склонен придираться к каждому и прощать себя. Они оба никогда не ищут оправданий. Сергей, потому что «виноват, так виноват». Борис, потому что считает себя ни в чем не виноватым по определению.