– Ты уже достаточно повеселилась, сестрёнка, – резко прекратив смеяться, грубо хватает Еву за руку и оттаскивает от меня. – Иди к себе!

И да, он ей приказывает. Словно может решать за неё, где ей быть и что делать.

На глаза Евы моментально наворачиваются слёзы, и она смущённо оглядывается по сторонам.

Конечно, ей стыдно. Все присутствующие смотрят на то, как её брат указывает ей. А тот с чувством выполненного долга поворачивается к толпе, просит включить снова музыку и призывает всех продолжать веселиться.

– Марк, подожди! – я придерживаю паренька за плечо. – Что это сейчас было? Тебе не кажется, что стоит извиниться перед сестрой?

Он фыркает. Дёрнув плечом, скидывает мою руку.

Как по щелчку пальцев рядом с ним появляются двое ребят – видимо его друзья. И эти двое выглядят весьма враждебно. Готовы броситься на меня, если Марк прикажет. Я не уверен, что кто-то из них учится на юрфаке, и они точно не мои студенты. Похоже двери на эту вечеринку открыты для всех…

– Не забывай, в чьём доме находишься, учитель, – говорит надменно Марк.

Его отцу явно нужно было лупить этого паршивца в детстве.

– Да помню я, что это дом твоих родителей, – стараюсь говорить вполне доброжелательно. – Зачем девочку обидел? – киваю на Еву.

– Шёл бы ты отсюда! – выплёвывает один из друзей Марка, но тот усмиряющее похлопывает его по плечу.

– Ева перешла границы дозволенного, – отвечает Марк с холодным спокойствием. – И она знает это. А ты просто не лезь не в своё дело. Лучше иди и ещё выпей, учитель. Потанцуй. Оторвись со своими студентками. Может, одна из них тебе даст. Или даже две.

Он язвительно улыбается.

Блять... Язык бы ему вырвать!

– Ева просто танцевала, – настойчиво продолжаю я.

Марк закипает. А я уже давно закипел, просто умело контролирую этот процесс.

– Послушай меня, – он приближается ко мне вплотную. – Если тебе нужны проблемы, то я их устрою.

Я не успеваю ответить ему, потому что Ева вклинивается между нами.

– И правда, уже поздно, – говорит она с фальшивым весельем в голосе, пытаясь улыбаться. – Спасибо за вечер, Евгений Борисович. И спокойной ночи.

После этого девушка так быстро убегает из гостиной, что я и глазом не успеваю моргнуть. Марк провожает её взглядом, и его лицо становится самодовольным. Его дружки расходятся, видимо посчитав, что умудрились макнуть меня в дерьмо.

– Отдыхайте, Евгений Борисович, – бросает мне брат Евы, панибратски хлопнув по плечу.

И не успевает даже дёрнуться, когда я хватаю его за кисть и выкручиваю руку, заведя за спину.

На танцполе полно народу. Но всеобщая пьяная расслабленность и непрекращающийся гул голосов делают нас с Марком практически невидимыми. Похоже, никто из присутствующих не обращает внимания, что парнишка шипит от боли. Даже его друзья ушли достаточно далеко.

– Не надо унижать сестру! – рычу ему в ухо. – Ты выглядел полным мудаком, разговаривая с ней при остальных в таком тоне.

И отпускаю его, потому что говорить больше не о чем.

Марк разворачивается ко мне. Трясёт рукой. Видимо, я немного перегнул палку и сделал ему реально больно. Потом, совладав с болью, он немного расслабляется и, засунув руки в карманы брюк, смотрит на меня таким взглядом, будто уже меня уничтожил.

– Зря ты так, учитель, – поцокав языком, говорит Марк. – Придётся тебе за это расплачиваться.

Но я больше не хочу его слушать. Ухожу к бару. Саша смешивает для меня ещё одну порцию своей горючки. Никто из моих студентов никак не комментирует произошедший инцидент. Я благодарен им за это…

Нужно выпить, попрощаться со студентами и валить отсюда. Но всё внутри меня бунтует. Тело не хочет подчиняться остаткам разума, которые ещё не захлебнулись в алкоголе.