«Записать бы все эти лозунги на магнитофон, – уныло думала Нелли, украдкой зевая в первом ряду, – и три дня без остановки крутить. А командировочные, что пошли на ораторов из края – отдать на строительство детского сада».

Интереснее были мероприятия – коллективный выход в кино, посещение районного музея боевой славы, знакомство с коллективом художественной самодеятельности районного Дома культуры. Ну и, конечно же, с нетерпением ожидала Нелли заключительный банкет, почему-то уверенная в том, что именно на банкете и должно произойти то самое важное, то самое главное, ради чего она сюда и приехала. Угрозу Юрика Трутнева Нелли уже забыла и в расчет не брала. А знать бы ей, что и семинар, и банкет были затеяны единственно ради нее – ни в жизнь бы не поверила. Столько правильных людей, столько правильных слов – и все это ради такой банальной цели? Она догадывалась, что Юрик способен на многое, когда в нем зажигается страсть, но чтобы на такое…

В ночь на первое декабря все падал и падал снег: мягкий, пушистый, на меховых лапках, он укутал деревья и дома, поля и перелески, горы и долины. К позднему зимнему утру он перестал падать и начал бусенить, как говорят на русском Севере. Меховые лапки у снежинок отпали, затвердели, сжались, округлились и больно секли лицо вместе с небольшим низовым ветром, взвихривающим пуховое одеяло, срывающим белые одежды с деревьев, полей, гор и долин…

Выступить на семинаре прожектористов Бурлаеву не удалось – все эти дни он был вплотную занят москвичами, перепорученными ему, как он понимал, расторопным Колей Литвиновым. Пришлось все дела забросить и полностью переключиться на доставание икры, балыков, унтов и оленьих рогов, которые в качестве сувениров должны были увезти работники финчасти ЦК комсомола. А дело это, доставание, весьма хлопотное, и далеко не всегда обходится просто звонком – приходилось подключать районный комитет партии, просить, договариваться, что-то обещать. Скажем, пустячное вроде бы дело – оформить оленьи рога: дарственные металлические пластины из нержавейки с гравированной монограммой к ним прикрепить. Но, во-первых, надо найти эти пластины из нержавейки, во-вторых – гравировщика и, наконец, специалиста, который взялся бы пластины оригинально на рога укрепить. Справились и с этим делом, хотя и пришлось нажимать на Кольчугина через райком партии… Кольчугин этот, природный комик, потребовал письменное распоряжение из райкома. Нарывается человек на каждом шагу, по каждому пустяку – с такими замашками ему вряд ли удастся надолго задержаться в директорском кресле. Даже несмотря на то, что за многие годы завод впервые стал выполнять план и обязательства. А начал-то как этот самый Кольчугин? Назначили его директором, а у него отпуск от прежней работы сохранился. Вот он и поехал на базу отдыха своего нового предприятия. Поехал, так сказать, инкогнито. Просидел там две недели: на лыжах покатался, в баре поотирался, в баньке попарился, шарики бильярдные покатал. На него, понятное дело, никто внимания не обращал. А он сел в директорское кресло и давай порядки наводить: кочегара базы отдыха – начальником цеха (тот раньше мастером был, потом обиделся на что-то и ушел кочегарить), массовика-затейника – директором заводского клуба, какие-то там секции организовал, сам штангой занимается. В общем – чудит человек… Никто ему пока не мешает, так зачем самому нарываться? С пластинами этими делов – на полтора часа, так нет же, развел волынку… Потом проблема встала с берестяными туесками под мед. В продаже были только пятисотграммовые. Но ведь это себя не уважать – сувенир в пятьсот граммов меда людям преподносить. Тут уж в край пришлось обращаться. Прислали самолетом. Так вот время и разбежалось – не успел оглянуться, а уже людей провожать надо. Перед дорогой грех в баньке их не попарить, не угостить на славу и все самому надо делать, поскольку ранг у комиссии высокий, и даже второму секретарю их не перепоручишь. В общем, и попарились, и помылись, и угощение было на славу: уха из калужатины (рыболовецкой бригаде нанайского колхоза специальное задание было ее отловить), строганина из оленины, шашлыки по-карски (здесь, как всегда, Вано не подкачал), икорка красная и черная, вяленая медвежатина… Гости остались довольны. Надо полагать, проблем по финансовой части в крайкоме комсомола не будет. И вот, наконец, загрузили почетную комиссию в самолет, буквально перед тем, как аэропорту закрыться по метеоусловиям, отправили в краевой центр. Гора, как говорится, с плеч. И все же при всей своей занятости, при всех обременительных хлопотах и заботах, Сергей Бурлаев не забывал про Нелли Земляникину. Сам себе удивлялся, когда вдруг в самый неподходящий момент вставало перед ним ее смуглое, круглое личико с пронзительно-синими глазами. Так хотелось хотя бы еще раз на нее взглянуть, да что взглянуть – лучше рассмотреть, выяснить, чем она его так зацепила? Синие глаза? Мало ли он их видел. Да и возраст не тот, чтобы глазами какой-то там девчонки из Покровки умиляться. Однако же – умилился…