Когда они остались после ужина одни, Тони сказал Джоку:

– Я ничего не мог понять, но теперь, кажется, понял. Я воспринимаю иначе, но ведь мы с Брендой во многом совершенно разные. Именно потому, что они ей чужие, и не знали Джона, и никогда не были здесь, Бренда хочет быть с ними. В этом все дело, ты согласен? Она хочет быть совсем одна и подальше от всего, что напоминает ей о случившемся… и все равно это ужасно, что я ее отпустил. Не могу тебе передать, что с ней… она все делает машинально. Ей куда тяжелее, чем мне, это я понимаю. А я ничем не могу помочь, вот что невыносимо.

Джок не ответил.

Бивер тоже был у Вероники, Бренда сказала ему:

– Вплоть до среды, когда я подумала, что ты умер, я и понятия не имела, что люблю тебя.

– Вот как? А говорила об этом не так уж редко.

– Ты еще в этом убедишься, – сказала Бренда, – дуралей.

В понедельник утром на подносе с завтраком Тони ждало письмо:

Дорогой Тони,

я не вернусь в Хеттон. Пусть Гримшо упакует мои вещи и отвезет их на квартиру. После этого она мне больше не нужна.

Тебе, должно быть, не сегодня стало понятно, что наша жизнь не ладится.

Я влюблена в Джона Бивера и хочу получить развод и выйти за него замуж Если бы Джон Эндрю не погиб, может быть, все пошло бы иначе. Трудно сказать. А так я просто не могу начать все сначала. Пожалуйста, не очень огорчайся. Нам, наверное, нельзя встречаться во время процесса, но я надеюсь, что потом мы снова станем близкими друзьями. Во всяком случае, для меня ты всегда останешься верным другом, что бы ты обо мне ни думал.

С наилучшими пожеланиями

Бренда.

Когда Тони прочел письмо, он решил, что Бренда сошла с ума.

– Насколько мне известно, она видела Бивера всего два раза, – сказал он.

Позже он показал письмо Джоку, и тот сказал:

– Жаль, что все так получилось.

– Но ведь это же неправда?

– К сожалению, правда. Все давно знают.

Однако прошло еще несколько дней, прежде чем Тони полностью осознал, что это значит. Он привык любить Бренду и доверять ей.

– Ну как старикан это переносит?

– Плохо. И оттого чувствуешь себя такой скотиной, – сказала Бренда. – Боюсь, он очень переживает.

– Если бы он не переживал, тебе было бы неприятно, – сказала Полли, чтобы ее утешить.

– Да, пожалуй.

– Что бы ни случилось, я останусь твоим другом, – сказала Дженни Абдул Акбар.

– Пока все идет гладко, – сказала Бренда. – Хотя и были кое-какие gêne[19] с родственниками.

Тони последние три недели жил у Джока. Миссис Рэттери уехала в Калифорнию, и Джок был рад обществу. По вечерам они большей частью обедали вместе. В Брэтт-клуб они больше не ходили, не ходил туда и Бивер. Вместо этого они зачастили в Браун-клуб – там Бивер не состоял. Бивер теперь проводил все время с Брендой то в одном, то в другом из полудюжины знакомых домов.

Миссис Бивер была недовольна поворотом событий: ее мастеров выставили из Хеттона, не дав закончить работу.

В первую неделю Тони имел несколько неприятных бесед. Аллан попытался выступить в роли миротворца.

– Подожди недельку-другую, – сказал он, – и Бренда вернется. Бивер ей быстро надоест.

– Но я не хочу, чтобы она возвращалась.

– Я прекрасно понимаю твои чувства, но сейчас, знаешь ли, не Средние века. Если бы Бренда не была так расстроена смертью Джона, до разрыва дело не дошло бы. Да год назад Марджори повсюду таскалась с этим оболтусом Робином Бизили. С ума по нему сходила, а я не обращал внимания, что бы она там ни вытворяла, – и все рассосалось. На твоем месте я бы сделал вид, что ничего не случилось.

Марджори сказала:

– Ну конечно же, Бренда не любит Бивера. Да разве его можно любить? А если ей и кажется сейчас, что она его любит, твой долг – помешать ей свалять дурака. Ты должен не давать развода, по крайней мере, до тех пор, пока она не подыщет кого-нибудь поприличнее.