Ну, я же ее человек как-никак. Я попыталась успокоиться и даже пошутить. Шутка повисла в воздухе. Нет, надо общаться по-другому, она совсем не понимает юмора – моего, по крайней мере. Надо опять стать хорошей девочкой, чтобы она взяла надо мной шефство – так ей привычней.
– Сегодня день больших потрясений. За его приятное окончание, – сказала я тост. – Пришлось поволноваться.
– Если ты будешь так на все реагировать, на всякие мелочи, тебя надолго не хватит.
Ангелина уже давно называла меня на «ты». Они все друг друга называли на «ты». Я пока это позволяла себе только с Реем и то не всегда.
– Ну, во-первых, это не мелочи. Я чуть не потеряла лучшее, что случилось в моей жизни. А во-вторых, мне надолго и не надо. Какое удовольствие в жизни после пятидесяти? Любовь невозможна. Выглядишь, как заезженная лошадь. – Я посмотрела на Ангелину и улыбнулась. – Конечно, есть исключения. И какие остаются радости жизни в отсутствии секса?
– Семейные, семейные радости! Семья ведь держится не только на сексе. Да и у одинокого человека даже в пожилом возрасте очень много жизненных радостей.
– Каких? Пожрать, что ли? В смысле, хорошая еда?
– Кстати о «пожрать». – Ангелина оглядела стол хозяйским взглядом. – Повар оставил заготовки, и мне надо нарезать немного свежих овощей для салатиков. Поможешь?
– Конечно, с радостью.
– Ну, в четыре руки мы быстро все приготовим.
– И мои две тогда посчитайте, – сказала Большая Балерина.
Она вошла в дверь, а мы даже не заметили, что они уже приехали.
В этом доме у всех отличный слух. Они входят и продолжают разговор, как будто были рядом.
– А где Эльжбетта?
– Пошла отдохнуть и переодеться после дороги. Мы уже минут сорок как приехали.
Ангелина всполошилась – не встретила хозяйку. Она так же волнуется, как и я. Хорошо других поучать и казаться такой «кул», когда тебя не касается.
Вечер прошел хорошо, насколько хорошо мог пройти вечер четырех женщин, которые не являются подругами, да еще и в отсутствие мужчин. Эльжбетта оказалась женщиной с юмором и не ленилась развлекать нас забавными историями.
– И вот он весь полет просил меня с ним сфотографироваться. Я отказалась, сказала, что устаю в дороге и не люблю в таком виде появляться на публике. «Я не для прессы, я для семейного альбома, – не унимался он. – А для семейного альбома надо иметь семью». Он погрустнел и сказал, что это его Ахиллесова пята. Вот как хотите, так и понимайте. – Эльжбетта рассмеялась.
Время летело незаметно, и мне уже казалось, что мы все добрые приятельницы, я вхожу в компанию, и так будет всегда, они запросто смогут мне звонить и звать на свои встречи. Большая Балерина могла говорить так, что тебе казалось, будто вы очень близки. Однако через минуту ты уже понимал свое место, и между вами была пропасть. Но сегодня так не случилось, видимо, неприятности для меня закончились. Я ждала сигнала от Ангелины, когда мне надо покинуть компанию. Я ведь понимала, что дамам надо и наедине пообщаться, их время слишком дорого, они не могут его транжирить на просто посиделки. Ангелина, кажется, тоже засиделась и с удовольствием слушала нас троих. Да, иногда я тоже вступала и веселила всех своими мини-историями.
Когда все же пришло время удалиться в свою комнату, я покинула дам в полной уверенности, что этот вечер сблизил нас и что я закрепила свои позиции в этом доме. Не похожа Большая Балерина на человека, который будет рассиживаться с малоприятными людьми.
Я долго не могла заснуть, все вспоминала подробности нашего разговора.
«Бусинка всегда много читала, но обсудить прочитанное ей было не с кем. Ее подружки читали только то, что считалось модным. Даже не читали, а просто пролистывали. Из книг она знала, что где-то существуют другие люди. Не те, что ее окружают, а другие