Развязав одной рукой бант и отпустив его лететь на пол, я раскрываю клапаны верхней части коробки и первым мне бросается в глаза белый листочек из плотной бумаги, свернутый пополам, благодаря чему видно, что там что-то написано.

Любопытство разгорается не на шутку.

Быстрым движением вытаскиваю листочек, а саму коробочку с содержимым не глядя ставлю на стол, к которому уже успела подойти.

По первому слову, да что там, по первой букве я сразу узнаю адресанта. Сколько записочек с этим почерком я тайно хранила в своей шкатулке, когда наши отношения еще имели место быть.

Но это – не любовное послание. Это – издевательство.

Настоящее – месяц до свадьбы

– Где этот придурок? – Гневно и как можно громче спрашиваю я у администратора, вылетая из лифта, как ядро из пулемета.

– Простите, мисс, я не понимаю…

– Почти миссис, – не знаю, зачем я уточняю эту деталь и трясу перед ее лицом рукой с помолвочным кольцом. – Где ваш начальник-кретин?

– Эмм…Мистер Хилл? – Невинно хлопая глазами, дрожащими губами спрашивает девушка.

– Мистер Хилл, – раздраженно передразниваю я, изображая рвотные позывы и громко хлопаю ладонями по столешнице, от чего эта милая девушка вздрагивает и бледнеет пуще прежнего.

Она и правда очень милая. Отчего-то весь ее образ складывается в одно это слово.

Надеюсь, я не брызжу слюной в гневе и у меня не выросли рога, как у дьяволицы. Хотя по лицу этой девушки, кажется, что все именно так со стороны и выглядит.

– О…о…он сейча…ас з…з…занят, – заикается она.

– Где. Он. Сидит? – Четко проговаривая каждое слово, я наклоняюсь вперёд.

Эл, она же сейчас обделается, прекрати, – пытается остудить меня голос разума.

Но я его намеренно игнорирую.

– Т…т…там, – блеет запуганная овечка и указывает своей наманикюренной ручкой влево.

Мой взгляд цепляется за металлическую, серебряного цвета табличку, висящую на черной двери. На ней выгравировано такими же черными буквами ненавистное мне имя.

Резко разворачиваюсь и устремляюсь туда, как мне кажется, со скоростью света.

Вдогонку мне летят слова:

– Но В…Вам туда не…не…нельзя.

– Еще как можно. Милая, – чуть ли не голосом сатаны пригвождаю ее на месте, даже не оборачиваясь.

Мне наплевать, что он занят. Насрать вообще.

– Слушай ты…, – я влетаю в кабинет, не постучавшись и резко замолкаю, видя, как Нейтон стоит между ног девушки блондинки, сидящей у него на столе.

Одной рукой он гладит ее по щеке, а вторая мирно покоится на ее голом бедре. У меня как будто голосовые связки вырвали, не получается вымолвить ни слова. Я просто открываю и закрываю рот, как рыба, выброшенная на берег.

– Стучаться не учили? – Даже не оборачиваясь на меня, спрашивает Нейт.

Он что знал, что я зайду именно сейчас?

– Трахаться дома не учили? – Парирую я.

Спасибо голосовые связки, что вовремя вернулись. Низко кланяюсь.

– Тебе ли не знать, – оборачивается этот ублюдок, – что нет, – заканчивает свою фразу наглой ухмылочкой.

Я понимаю, что кровь приливает к моему лицу, а в памяти вспышками проскальзывают кадры нашей некогда близости в разных местах.

– Ты с ней что…, – начала свои кудахтанья его белобрысая курица.

Блондинка? Господи, да это же даже не твой типаж! – Так и рвутся наружу эти ревностные уколы, но я натягиваю мысленно поводки, чтоб удержать их всех в пределах моей головы.

– Потом. Оставь нас, – чеканит строгий Нейт-босс.

И он в действительности становится холоден к ней, только что чуть не отымел на столе, и вот уже прогоняет так, будто она ему противна.

А мне приятно.

– Но…

– Потом. Дверь там, – указывая на выход, проговаривает Нейт, обходит стол и зарывается взглядом в бумаги, лежащие на нем.