Да, я уже десять лет как живу в туманном Сан-Франциско, и это мне безумно нравится. Еще в школе я обожала бегать, и эта привычка до сих пор осталась со мной, поэтому каждое утро я выбегаю в туман и настраиваю себя на продуктивный творческий день.

Рядом с многоквартирным блоком, где находится и мое жилище, располагается очень атмосферный и живописный парк Салесфорс на крыше с видом на горизонт, где я и провожу каждое свое утро.

Конечно, будет не совсем правильно называть свою квартиру скромным словом «жилище», ведь в ней триста квадратных метров и завораживающий вид на залив, мост между Сан-Франциско и Оклендом, а также на высотки полюбившегося мною города. Но я никогда не хвастаюсь этим перед другими. Квартира – это не моя заслуга. Это подарок родителей на окончание университета. Я тогда только получила официальную работу в редакции, и папа решил дать мне не хилый такой старт для новой жизни. А мама его поддержала, как всегда.

Эта квартира – место моей силы, я, правда, черпаю энергию здесь и всей душой отдыхаю. А еще, совсем рядом, в пяти минутах ходьбы, находится и моя любимая работа.

Редакция журнала «Eminence» расположилась в здании Salesforce Tower, самом высоком небоскребе Сан-Франциско, и занимает офис на восемнадцатом этаже.

И сейчас, сидя в своем новеньком только отремонтированном кабинете, я смотрю в панорамное окно и наблюдаю за жизнью, кишащей в городе среди высоток. Люди снуют туда-сюда, решают каждую минуту важные для них вопросы, их телефоны уже, кажется, срослись с руками и ушами. Вечный поток машин, велосипедов, общественного транспорта. Все чем-то заняты. У каждого своя жизнь. И я плавно вновь окунаюсь в свою, отвлекаясь от наблюдения.

Я поворачиваюсь к столу и возвращаю взгляд на экран своего ноутбука, где красуется оно. То, над чем я так упорно работала, пренебрегая даже своими рабочими задачами. Приглашения. На мою свадьбу. Говорю это и не верю.

Спустя десять лет после случившегося со мной в выпускном классе я до сих пор просыпаюсь в холодном поту от ночных кошмаров, где будто я проживаю все это вновь и вновь. Тогда я не верила, что смогу довериться кому-то снова, что впущу в свою жизнь хоть единую душу. Я страшилась отношений. На парней смотрела, как на дьявола. Долгое время единственным представителем мужского пола, кроме папы, в моей жизни был Кит.

Но через семь лет после выпускного, на благотворительном вечере, что устраивал мой отец, я встретила Найджела Стивенсона. Мужчину, который заставил мое сердце встрепенуться и наконец-то ожить. Он маленькими, но уверенными шажками завоевывал меня и мое расположение.

Влюбиться вновь смогла, а вот от кошмаров избавиться нет.

Нейтона Хилла больше нет в моей жизни. С того майского утра и по сей день я ни разу его не видела. Я даже почти ничего о нем не слышала, так как умоляла всех, кто хоть как-то что-то про него знал, не говорить мне ровным счетом Н-И-Ч-Е-Г-О. И ничего не показывать. Я не искала его в соцсетях, я в Нью-Йорк не ездила ни разу, чтоб не столкнуться с ним нигде.

Моя подруга Шейла, с которой мы познакомились и крепко подружились во время учёбы в университете, не раз звала меня на рождественские праздники туда. Она родом из Нью-Йорка и традиционно в конце декабря ездила туда к своей бабушке, единственному члену семьи, кроме самой подруги, выжившего в страшном пожаре еще когда Шейла была крошкой.

Найджел также не раз планировал там совместные рождественские выходные, но я обрубала все на корню, не дав ему даже договорить. Резко затыкала его, вставала и уходила, хлопнув дверью, как капризный ребенок. Я была не в силах объяснить ему, почему я не могу туда поехать. Он до сих пор не знает.