– Пацан, вот так бывает, что нормально себе живешь, а потом раз и все заканчивается. Ты не смотри на меня так, я, между прочим, с высшим образованием, дипломированный специалист в области журналистики. Это я сейчас по улицам шатаюсь, потому что время такое, люди злее стали. – он закашлялся и выплюнул сгусток мокроты. – Это ты еще молодой и нихера не понимаешь в жизни. Я человек очень свободный, мне много не надо, я сам себе счастье строю. – Сергей жестом указал на мою сигарету, и я дал ему еще одну.

– Так вот, в жизни самое главное быть кузнецом своего счастья и не зависеть ни от кого, тогда тебя будут уважать. Понимаешь? – он вопросительно посмотрел на меня, но из-за того, что второй его глаз «заплыл», казалось, будто он мне подмигивает.

– А вы счастливы? – задал я вопрос состоявшемуся бездомному.

– Конечно, потому что я делаю, что захочу.

– То есть вы живете на улице, потому что так захотели?

– Я на улице живу, потому что сейчас время такое, хер поднимешься, когда вокруг сволочи одни. – хотел уже уточнить, кто эти самые «сволочи», и почему они ему так мешают, если он «кузнец собственного счастья», но решил, что ответ я так и не получу.

– Спасибо, было интересно, но мне идти надо. – я встал и отряхнулся.

– Да ты чего, давай посидим, пообщаемся, некуда торопиться. – возразил Сергей.

– Мне – есть куда.

– Вот вы молодые все время куда-то торопитесь, а потом будете сожалеть, что жизнь так быстро прошла, нужно наслаждаться моментом. – его лицо заметно «посветлело», кажется он на несколько секунд окунулся в счастливые воспоминания, если таковые у него вообще были. – Ладно, давай, иди там домой или куда ты, я тут посижу.

Пока я уходил, то и дело оборачивался, Сергей так и не сдвинулся с места, пока совсем не исчез из моего поля зрения.

Солнце уже было в зените, пока я шел вдоль трассы, ведущей в Чусовой – ближайший город по пути из Горнозаводска в Пермь. Еще раз сверился с картой и положил ее карман.

Живот сильно болел от голода, благо, я привык к этому чувству, но чего я теперь не мог, так это майскую жару. Мне пришлось выбросить куртку, чтобы было легче идти, я наивно полагал, что она мне больше не понадобится.

Мимо меня проезжали легковые автомобили и грузовики, то и дело, пугая гулом двигателей. Поймал себя на мысли, что никогда до этого не чувствовал такой свободы. Раньше я боялся даже подумать, что уйду настолько далеко от родного города.

Я услышал гудок сзади и отпрыгнул подальше от дороги. Обернувшись, увидел черную «Ладу», притормозившую на обочине. Огляделся по сторонам и догадался, что гудок был адресован мне. Я подошел к машине и открыл переднюю дверь.

– Куда идешь? – поинтересовался водитель, чьи тюремные татуировки было видно под майкой. На его груди висел позолоченный крестик, а лысина на непропорционально маленькой голове, кажется, была намазана маслом.

– В Пермь через Чусовой.

– Садись. – он махнул головой в сторону пассажирских кресел.

– У меня нет денег. – ответил я.

– Я у тебя про деньги и не спрашивал, садись давай, подкину.

В голове всплыли слова брата о том, что есть такое выражение, как «заплатить натурой», что в данном случае могло подразумевать действия, ведущие к психологической травме на всю оставшуюся жизнь.

– Да че ты паришься, залезай давай. – он открыл заднюю дверь, и я машинально сел внутрь. – Тебя как звать то?

– Олег, а вас? – я заметил, что мой слегка голос дрожит.

– Михаил. Слушай, я музыку включу? – он не стал дожидаться моего ответа и потянулся к магнитоле.

Из хрипящих колонок донеслась до боли знакомая какофония из прокуренных голосов и незамысловатых мелодий. Не сказать, что я ненавидел шансон, но вряд ли он был той музыкой, которую я бы стал слушать, будь у меня выбор. У брата на этот счет более радикальное мнение.