– Да хватит тебе, Вадим! Надоела твоя конспирация. Сейчас другое время. Мы ничего плохого не сделали.

– Я настаиваю. Давайте-ка по порядку! – Вадим опять принял безмятежный вид: – Саня! Я провожу девушку! Девушка! Не отказывайтесь! Ничего не получится. Я не отстану. Смиритесь! Куда ехать? Ты, Саня, можешь топать. Иди, шагай к семье! Картошки-то прихватил с дачи?

– Прихватил старой. Новая ещё растёт, – помахав рукой Вадиму и Октябрине, Сашка ускорил шаг и скрылся в метро.

Молодые люди шли по столице. Свернули за здание вокзала, миновали несколько кварталов и вскоре оказались около подъезда московской десятиэтажки.

– Какая квартира? – спросил Вадим.

Октябрина назвала номера квартиры и телефона. Вадим запомнил.

Чуть поодаль за ними наблюдал со вкусом одетый попутчик, чем-то очень похожий на человека из леса.

Люся, мамина подруга, радостно встретила Октябрину. Она торопилась на работу, потому «ценные указания» давала на ходу:

– Чай, кофе – в полке на стене. В холодильнике масло, сыр, молоко и всё остальное. Ешь, что понравится. У тебя как с аппетитом? Что к ужину купить вкусненького, московского?

– Аппетит у меня обычный, что будет, то и съем. Вот, мама передала деньги на питание.

– Хорошо, спасибо, положи на шкаф. Возьми ключи. Не забудь номер телефона. И рабочий мой тоже запиши. Звони, не стесняйся. Это – Москва, не забывай. Здесь другие темпы, ритмы, отношения. И никому ни до кого нет дела – у каждого москвича хватает своих забот. Ну, пока!

Мамина подруга захлопнула входную дверь, затем в подъезде глухо загудел лифт.

Небольшая квартира Люси состояла из двух смежных комнат, вытянутых вдоль торцевой стены дома. Уютная кухня с цветами в нарядных глиняных кашпо. Раздельный санузел. Уютно. Тихо. Октябрина чувствует себя здесь дома. Только сада нет и высоковато.

Судьба Люси сложилась непросто. Оба её мужа погибли с какой-то странной закономерностью в локальных военных действиях за пределами страны. Первый – давно, ещё в конце в пятидесятых. Благодаря мужу Люся молодым врачом попала в столицу, полюбила этот не со всеми приветливый город. Второй муж Люси пропал без вести всего три года назад, во Вьетнаме – а ведь по официальным данным там не было наших военных действий. Люся не верила успокоительным словам, не надеялась увидеть его живым. Обоих мужей помнила, обоих жалела. Внешне отойдя от боли последней потери, стала проводить время в театрах, на концертах, в музеях. Много читала, жила для себя. У неё не было родственников – выросла в детском доме. Люся безропотно задерживалась на работе, кого-то подменяла, кого-то выручала. Она любила своих больных со всеми их капризами, причудами, а порой и наивностями, входила в положение коллег.

И Октябрину Люся тоже любила, называя маленьким солнышком. Октябрина отвечала ей взаимностью. Они легко находили общий язык. Им всегда было интересно вместе. В детстве Октябрины они вдвоём подолгу гуляли по старой Москве, забредали в удалённые уголки и – фантазировали. Люся напоминала большую девочку. А вот мама Октябрины не очень-то одобряла демократичность подруги и её общение с девочкой на равных.

О том, что произошло в семье «солнышка», Люся пока не знала. Она очень уважала Глеба, мужа подруги, но и немного побаивалась его жёстких оценок. Он, её сверстник, казался Люсе значительно старше. Что-то стальное было в его характере. Чёрное он называл чёрным, а белое – белым. Редко шёл на компромиссы, не умел льстить и подстраиваться под мнение высокого начальства. Такая самостоятельность могла сильно навредить ему. Пока всё обходилось, но Люся почему-то часто за него беспокоилась. Ей казалось, что Глебу Королёву угрожает какая-то невидимая опасность. И его нынешнее директорское положение неустойчиво, до поры до времени. А вся эта секретность, которой он занимался, ещё так может «аукнуться», что мало не покажется. Люся прогоняла плохие мысли, однако они то и дело возвращались к ней.