Поскольку скрывать наши отношения стало незачем, мы с Яркой поселились в доме бывшей королевы, которая уже покинула границы своих взбунтовавшихся владений.

– Устроила ты мне с этим боярством сплошную боль головную. – Поругивал я Ярку, когда мы затевались обсуждать дела грядущие.

А дел было предостаточно. Лето тут не всегда тянется, хотя и не такое короткое как в наших краях. Нужно было к зиме готовиться. Вроде бы отлажено все было до меня, но теперь кое-что поменялось. С первой же поляны более сотни мужиков осели в селеньях наших. Нужно было определять их по назначению для вершения еще и дел боярства, кроме семейных забот. Тех, кому довелось уже носить оружие, определял в замену воительниц, отправляя тех домашними делами заниматься. А тут требование пришло еще поляну организовать для сватовства уже, а не для утех. К некоторым пришлым мужикам родня переселяться решилась. Дома новые строить нужно. Селения расширялись. Пахотные земли на весну готовились. Лесного зверя добыча наладилась. Мясо впрок готовилось. Шкуры и мех в дело пускались. Уже некоторые меха да рыбка вяленая в соседние земли новоявленные гости торговые повезли. Взамен оттуда зерно посевное да утварь разная привезены были. Закружилась жизнь. Времени не хватало принимать сограждан с делами их. Пришлось дворян ставить во главе поселений. А чтобы были денежки на вооружение и содержание дружины приличной, в том числе и наемниками пополненной, пришлось налог дружинный вводить, который дворянство и собирало с поселян своих да в общую казну боярскую и доставляло. Незаметно на месте поселения, в котором я боярствовал, городок возник. Заезжие мастера дома добротные выкладывать наших мужиков обучали. Мы с Яркой тоже в большой в два этажа дом переселились. Первый этаж служебным был. На втором мы втроем проживали. Сынок народился. Иваном прозвали. А городок наш Иванградом именоваться стал. Откуда-то забрели в земли наши священники. Две церквушки поставлены были поначалу. Одна – в стольном граде, который теперь, по примеру соседних, обнесен был высоким частоколом с башенками. На башенках стражники бесперебойно сутками службу несли. Вторая – в большом селе Прошкине, где теперь ярмарка организовалась. Народ научился Крестное Знамение обозначать да у икон, каких выбрал, на коленях стоя, милости себе просить там, куда приведет их кончина пути земного. Потянулся народ к вере в Бога Единого. Не в раз, явно, но и долго эту тягу не оттягивал. С других поселений на праздники приходить стали. Дары церкви приносить взамен того, что позволит и научит у Того, Кто На Кресте Распят Был прощения да милости вымаливать себе и родным своим. Уже священники служек себе понабрали в помощь. Похоронные обряды по своему положению завели и усопших в последний путь к земному погребению сопровождали с пением молитв и со свечами. Крестами обозначались места упокоения тех, кто ждал Страшного суда. На все это глядючи, и в других селениях стали церквушки рубить, чтобы не ходить и не ездить далеко, а у себя иметь все возможности Богу о своих чаяниях с помощью вновь рукоположенных священников сообщить. Теперь у меня в стольном граде уже не просто батюшка, а епископ всея боярства всем руководил. Он и рукоположение на службу священникам осуществлял. Образовалась мастерская иконописная. Откуда-то привезли двух иконописцев, которые обучением местных дарований занимались. Стала Церковь Христова получать дары из моей казны и из доходов дворянства помимо пожертвований народа. Новые облачения где-то закупили. На византийский лад. Дом епископа рядом с моим стоит. Часто меж собой разговоры разные о делах государственных и церковных за ужином ведем. Умный мужик в епископы мне достался. Не только в церковных вопросах поднаторел, он и в политике, и в делах воинских разумел. Видать, хорошо жизнь помотала, коли так обильно сединой его голову украсила, хотя и не очень стар. Все к добру призывает. Говорит, что за добро на земле Иисус жизнь отдал. Да еще за то, чтобы люди любили друг друга, а не лили кровь чужую, как воду.