– Как вы считаете, почему? – спросила Ольга

– Я думаю, за то время пока Малыш, извините Славка, жил после смерти их матери у Игната, они с Соней стали врагами. Соня умела восстанавливать людей против себя. Она была очень настойчива, а это не всем нравилось. Хотя могли быть и другие причины, но я их не знаю…

– Я так понял, Петр рассказывал вам об их с Соней призраках. Но вы уверены, что брат Игната к этому не имеет отношения. Не участвовал сам, но мог их организовывать, оплачивать, наконец.

– Славка долгое время жил в монастыре на Тибете, он человек верующий и я думаю, на такое неспособен. Хотя со времени нашего плотного общения прошло достаточно много событий в его и моей жизни, может быть, я смотрю не с того угла. – Борис задумался, взял из рук Ольги фотографию, вгляделся, – и все же нет! Не могу представить Славку в роли мистификатора. Он всегда был прямой, как рельс. Всё, что возмущало его, тут же выплёскивалось наружу. Я не смею вам советовать, но отмечу, более всего из рассказов Петра мне не понравилась история с его лаборантами. Мизгирь сам пригласил их в Исландию. Сорвал с места. Я бы обратил на это более пристальное внимание. Им есть, за что мстить Соне.

– А почему Пётр рассказывал вам о своих лаборантах? Вы что, знали их раньше? – вскинул бровь Михаил.

– Татьяну Кречетову в замужестве Соколову знал ещё до замужества. Во-первых, она училась в одной группе с ребятами и они общались достаточно тесно. Во-вторых, я часто бывал и бываю в Сартове по делам. Мне в моей работе нужна помощь химиков. Софья помогала, потом ей стало не до того и она передала мои проблемы своей подруге как раз Татьяне. Кстати сказать, Сонька была классным химиком, пожалуй, лучшим из них. Только голова у этой дурынды была забита не тем…

– Тихо-тихо-тихо! – Исайчев снял очки и на его лице появились признаки озабоченности, – вопросики, уважаемый, возникли, требуются уточнения. Чем таким вы занимаетесь, отчего требуется частое посещение Сартова – это, во-первых? Как часто, во-вторых? И последнее, почему Софья передала вас Татьяне? Уточните.

Ольга заметила, как по лицу Бориса проскочила ироническая усмешка.

– Я кузнец! И не просто кузнец, а классный кузнец.

– Да! – согласилась Ольга. – Директор школы хвалил вас. Мы видели забор у школы и у дома тоже хорош.

Борис развернулся и теперь с усмешкой рассматривал лицо Ольги:

– Я не делаю заборов. Я делаю кованные ограждения для парков, дворцов, музеев.

– Например? – с неожиданным интересом спросила Ольга и вдруг почувствовала, как от Бориса потянуло запахом влажной степи. – Так пахнет сила и воля – подумала она.

– Например, для музея Льва Толстого в Ясной поляне, для нашего драматического театра, ещё для четырёх театров в России и много – много для разных парков на побережье Средиземного моря. Заказы есть, не бедствую…

– Какую роль в вашем деле играют химики? – спросила Ольга, всё больше заинтересовываясь собеседником.

Полушкин снисходительно усмехнулся:

– Свою работу делаю хорошо. За качество отвечаю! Металл, прежде чем пустить в дело проверяю. Он не всегда соответствует желаемому. Отсюда и нужда в химиках. Теперь понятно?!

– Теперь понятно, – Ольга вопрошающе посмотрела на мужа, – вы не ответили почему она передала вас Татьяне, чем таким она была занята?

– Мух гоняла!

– Я серьёзно! – рассердилась Ольга.

– И я серьёзно. Мух, которые облепляли нашего Игнатку. Они на него как на мёд слетались. Особенно мухи-первокурсницы. Ну, в общем, всё, как и в Хвалыни, только в больших размерах. Даже к колдунье ходила, отвороты на соперниц заказывала. Всё что зарабатывала, на это дело спускала…