– Ульфия, – тихо окликнул я, когда мы добрались до небольшой поляны, окружённой мшистыми камнями. – Давай остановимся здесь. До гор ещё далеко, а уже темнеет. Я не думаю, что стоит идти дальше, пока свет совсем не погас.

Она молча кивнула, явно тоже чувствуя усталость. Мы выбрали место под большим деревом, его ветви были густыми, и можно было надеяться, что оно укроет нас от ветра, который начал усиливаться. Я снял заплечный мешок и принялся распаковывать припасы, которые дала нам женщина. Ульфия уселась неподалёку, поджав ноги, и глядела куда-то вглубь леса, словно что-то видела там, чего не замечал я.

– Что ты думаешь? – спросил я, разжигая небольшой костёр. Пламя мягко заплясало в ночной тишине, давая хоть немного тепла и света. – У нас хороший шанс добраться до гор, если будем идти на рассвете. Но меня беспокоит то, что нас ждёт там. Ты ничего не говоришь о том, что мы можем найти.

Ульфия, не отрывая взгляда от леса, наконец, медленно повернула голову ко мне.

– Я не знаю, что нас ждёт, – тихо ответила она. – Но это не просто путь. Это нечто большее. У меня такое чувство, что мы не только идём к горам, но и ко всему, что я потеряла, когда уехала отсюда. Словно весь мой род… остался здесь.

Я кивнул, подбрасывая веточку в костёр, которая тут же ярко вспыхнула.

– Думаешь, в горах мы найдём ответы? – спросил я, вглядываясь в её лицо.

Она снова посмотрела в сторону.

– Не знаю, Фабиан. Но я чувствую, что где-то там, среди этих вершин, кроется что-то важное для меня. Возможно, для нас обоих.

Тишина вновь опустилась между нами, только костёр тихо потрескивал, разбавляя эту тяжесть. Я знал, что в словах Ульфии есть правда, но вместе с ней было что-то неуловимое, что угнетало меня. Мои сны, видения… что-то в этом путешествии было неправильным, но отступить я не мог. Мы уже зашли слишком далеко.

– Ладно, – сказал я, откидываясь на траву. – Нам нужно набраться сил. Спать под открытым небом – не самое приятное занятие, но лучше, чем блуждать в ночи.

Я улёгся у костра, чувствуя, как тепло от огня постепенно обволакивает меня. Ульфия тоже устроилась рядом, но я заметил, что она долго не могла уснуть. Её глаза всё так же были устремлены вдаль, за пределы нашей маленькой, освещённой костром, поляны. Она словно что-то видела там, где тьма сгущалась плотной стеной.

– Ульфия, – тихо произнес я, уже погружаясь в дремоту. – Не беспокойся. Мы найдём ответы.

Но ответа не последовало, и вскоре я провалился в сон, полный тревожных образов.

Мне снился странный сон. Тяжёлый и вязкий, словно сам лес, в который мы углублялись. Всё вокруг было окутано густым туманом, и деревья возвышались, как молчаливые стражи, их ветви скрипели от ветра. Я стоял на той самой тропе, что вела к горам, но ноги словно приросли к земле – я не мог сдвинуться с места. В этот момент из тумана появился силуэт, высокий и согбенный. Это был, незнакомый мне, мужчина, примерно лет шестидесяти.

Старик приближался медленно, будто шаги его отрывались от земли с трудом. Лицо его было суровым, но одновременно измождённым, как у человека, который видел слишком много. Он остановился передо мной, вглядываясь в мои глаза так, что я почувствовал, будто его взгляд пронзает меня насквозь.

– Фабиан… – голос старика был глубоким, но с нотками усталости. – Ты идёшь в горы. Ты не догадываешься, какие испытания ждут тебя впереди.

Я попытался что-то сказать, объяснить ему, что у нас нет другого выбора, но слова застряли в горле. Туман становился всё плотнее, сгущаясь вокруг нас, словно даже воздух сопротивлялся этому разговору.