«И тебя не смущает мой гардероб? Ты готов поделиться шкафом?»

«У меня совсем немного вещей, – сказал Эллингтон, наклоняясь ближе. Их носы почти соприкасались, и между ними начинал разгораться привычный жар. – Можешь забрать хоть весь шкаф».

«Косметика, тампоны, чужая голова на твоей подушке и больше грязной посуды. Ты уверен, что готов к такому?»

«Да, хотя у меня есть вопрос».

«Какой?» – спросила Макензи, водя пальцами по рукам Эллингтона, от ладоней к плечам. Она знала, к чему идёт разговор, и все ноющие мышцы тела были к этому готовы.

«Насчёт женской одежды, – сказал Эллингтон. – Ты не можешь всё время разбрасывать её по квартире».

«Хм, я и не собираюсь».

«Знаю, – ответил он, а потом снял с неё майку. То же самое он сделал и со спортивным бюстгальтером, который был под ней, – но вот я, наверное, буду, – добавил он, кинув одежду на пол».

Он поцеловал Макензи и потянул её в спальню, но у них не хватило терпения, чтобы до неё дойти. Они оказались на ковре в гостиной, и хотя ноющим мышцам был неприятен твёрдый пол, на котором она лежала, другие части тела не откликнулись на их протест.

Когда в 4:47 зазвонил телефон, и она потянулась за ним к прикроватному столику, в сонном мозгу Макензи пронеслась одна единственная мысль:

«Звонок в такой час… Похоже, мой отпуск закончился».

«Да», – ответила она, не называясь, потому что фактически была в отпуске.

«Уайт?»

Как ни странно, но за последние девять дней она смогла даже немного соскучиться по Макграту. Звук его голоса в трубке резко и быстро вернул её к реальности.

«Да, это я».

«Прости за ранний звонок», – сказал начальник. Не успел он продолжить, как Макензи услышала, как на другом конце кровати зазвонил телефон Эллингтона.

«Что-то серьёзное, – подумала она. – Что-то плохое».

«Послушай, я знаю, что ты в отпуске на две недели, – сказал Макграт, – но у нас тут кое-что случилось, и мне нужна помощь твоя и Эллингтона. Как можно скорее приезжай на работу».

Это был уже не вопрос, а прямой приказ. Не попрощавшись, Макграт повесил трубку. Макензи вздохнула и посмотрела на Эллингтона, который тоже заканчивал говорить по телефону.

«Судя по всему, отпуску конец», – со слабой улыбкой заключил он.

«Ну что ж, – ответила Макензи, – конец был запоминающийся».

А потом, словно они были уже давно женаты, они поцеловались и встали с постели, чтобы отправиться на работу.

В здании штаб-квартиры ФБР было пусто, когда Макензи и Эллингтон вошли внутрь. Оба бывали здесь в разное время суток, поэтому ничему не удивились. Однако если их вызывали на работу в столь ранний час, это не предвещало ничего хорошего. Обычно это означало, что их ожидает что-то поистине ужасное.

Дойдя до кабинета Макграта, они увидели, что дверь открыта. Он сидел за небольшим столом в зоне для совещаний и просматривал документы. Компанию ему составлял ещё один агент, женщина, с которой Макензи уже как-то встречалась. Её звали агент Ярдли. Тихая и всегда говорящая правду, Ярдли время от времени помогала в работе агенту Харрисону. Она кивнула и механически улыбнулась, когда Макензи и Эллингтон вошли в кабинет и прошли к столу. Она сразу обратила взгляд к экрану компьютера, сконцентрировавшись на нём.

Когда Макграт поднял на Макензи глаза, она невольно заметила на его лице тень облегчения – хорошее начало работы после прерванного отпуска.

«Уайт, Эллингтон, – сказал Макграт, – вы знакомы с агентом Ярдли?»

«Да», – ответила Макензи, кивнув коллеге.

«Она только что вернулась с места преступления, которое связано с другим расследованием пятидневной давности. Изначально я отдал ей это дело, но сейчас, зная, что речь может идти о серийном убийце, я попросил Ярдли собрать всю имеющуюся информацию, чтобы передать её вам двоим. Произошло убийство,… второе подобное убийство за пять дней. Уайт, я вызвал тебя потому, что ты уже имела дело с подобным преступлением. Я говорю о деле «Страшилы».