– Ты не до конца закрыла окно, – подсказала мама. – Нашла что искала?

– К сожалению, нет, – ответила я таким же самодовольным тоном, каким она разговаривала со мной.

– Ты искала таблетки? Нельзя принимать больше одной. Не все организмы переносят это вещество. Я рада, что ты смогла пережить первый прием. – Мама нервно улыбнулась, а затем быстро вернула прежнее выражение лица. – Это уже хороший результат.

– А если бы я умерла?

– Но ведь не умерла. Я хорошо тебя знаю. Твой организм уникален, я же сама его создавала! – с воодушевлением произнесла она, и лишь ее дрожащие руки выдавали волнение, нарушившее внутренний покой в ее тихой гавани.

– Уникальный? В каком смысле «уникальный»?

– Каждый год втайне от королевских лекарей я делала тебе инъекции. Ты же не думала, что это обычная процедура?

– Что ты со мной сделала? – с ужасом глядя на маму, произнесла я и сделала шаг назад.

Знай я о ситуации чуть больше, то точно поблагодарила бы маму за то, что она всегда старалась помочь мне. Но сейчас я и не думала рассыпаться перед ней в благодарностях: я хотела огрызаться, ведь в мое тело бессовестно вмешивались.

– Я создала уникального ребенка. Ты не просто переживешь эксперимент, ты станешь сильнейшей из всех. Я делаю все ради тебя, моя девочка!

«Моя девочка». Мама не называла меня так уже много лет. Я не могла поверить, что эта женщина – тот же человек, который когда-то любил меня. Воспоминания из детства все еще противоречили ее словам, доказывая, что она не могла так со мной поступить. Однако… С тех пор как мне исполнилось десять, мама делала мне уколы. Неужели все это время она видела во мне не дочь, а лишь подопытную крысу?

– Ты хоть когда-нибудь любила меня? Отвечай честно! – обиженно закричала я.

Она никогда не понимала и не одобряла моих всплесков эмоции.

Тем не менее я знала ответ. Эта женщина неустанно помогала мне, но я все равно продолжала сопротивляться. Родители избаловали меня, и, возможно, я не до конца понимала, как мама рискует, рассказывая о своем решении.

– Я и сейчас тебя люблю, глупышка. – Она подошла ко мне и прижала мою голову к своей груди, как делала в детстве, когда я грустила. Но я оттолкнула ее.

Почему я просто не могла быть хорошей дочерью?

– Не смей ко мне прикасаться! Отец знает, что ты со мной сделала?

Что же такого она сделала? Спасла меня? Мне хотелось ударить себя за то, что я упорно говорила не те слова и продолжала грубить.

– Нет, но он и не должен знать. Тебе не следует доверять ему, – предупредила она.

– Не может быть, папа любит меня, он всегда так говорил…

Меня словно раскололи пополам, все мои чувства разлетелись на миллиарды крошечных частиц. Под напором своих эмоций я пылала как пламя.

– Может, он и любит тебя, но не встанет на твою сторону, если придется делать выбор, – твердо сказала мама.

– Если он такой плохой, почему ты вышла за него замуж? – Ком в горле мешал говорить, и я уже не могла смотреть ей в глаза.

– От меня почти ничего не зависело. В нашем кругу не принято сближаться с людьми из низших слоев. Мы не могли выбирать, с кем проведем остаток жизни.

Я желала, чтобы она никогда не открывалась мне. В ее слова не хотелось верить, и казалось, что она просто выдумывала их на ходу.

– Почему ты никогда не говорила мне об этом? Почему молчала? Есть у меня выбор хоть в чем-то?

– У тебя он будет, обещаю. Я вытащу тебя из всего этого, ты должна мне доверять. Пожалуйста, Кэсседи… – Мама давно не произносила моего имени, было странно слышать его сейчас. – Все слишком быстро свалилось на нас. – У меня все еще не получалось понять, о чем она говорит. – Раньше я сомневалась, но сейчас уверена, что ты готова и со всем справишься, тебя ничто не сломит. Время пришло.