Значительные усилия специалистов по уголовной политике, криминологии, уголовному праву и процессу сосредоточены на подобных «новых», или «современных», формах преступности. Для сравнительной оценки подходов японских ученых к этим формам обратимся к работам профессора Х. Итакуры[74]. Он определяет «новые формы» как «явления антисоциального характера, тесно и неразрывно связанные с современной социально-экономической структурой общества», как «преступность, присущую современной форме общества», как «новый тип антисоциальных явлений, порождаемых современной структурой общества». Возникает проблема социальной и юридической оценки «новых форм», поскольку «квалифицировать их как преступления было бы трудно, если опираться на традиционный образ мышления». При квалификации «новых форм» возникают трудности, благодаря чему преступник имеет вид законопослушного гражданина. «С помощью традиционной теории уголовного права, предпосылкой которой служат «старые» формы преступности (убийства, ограбления и т. д.), невозможно в достаточной степени противостоять современным формам преступности, повседневно возникающим из обычных поступков граждан и из обычной предпринимательской деятельности и неотделимым от таких особенностей современного общества, как более сложный и разнообразный характер жизни в эпоху массового производства и массового потребления, противоречия интересов разного рода, диверсификация и изменчивость ценностных ориентаций информационного общества, трансформация жизненных стереотипов под воздействием различных технологических новаций, начиная с компьютеризации. К тому же встречаются случаи, когда было бы неверным применять в неизменном виде принципы и сложившиеся понятия традиционной теории уголовного права, которая сформировалась на основе осмысления традиционных форм преступности и традиционных взглядов на преступника (преступник – лицо, оказавшееся вне общества; субъекты, несущие опасность преступного поведения, – психически ущербны и т. п.)».

Преступность несовершеннолетних. Несмотря на сокращение доли молодого населения, связанное со старением общества[75], удельный вес преступности несовершеннолетних в Японии – самый высокий среди развитых стран, и тенденции к его сокращению не наблюдается.

Анализ преступности в Японии и в остальных развитых государствах породил миф о «японском феномене», который не может поколебать даже начавшийся рост преступности. Но если динамика (стабильная и прогнозируемая) опасений не вызывает, то качественные изменения говорят о проявлении многочисленных крайне негативных тенденций. Наиболее отчетливо они прослеживаются в преступности несовершеннолетних – она растет значительно быстрее, чем преступность в целом, а ее структурные изменения носят неблагоприятный характер.

В 80–90-е годы в ряде высокоразвитых стран произошло сокращение удельного веса преступности несовершеннолетних (в Англии за истекшее десятилетие – на 1/3). В Японии же удельный вес преступности несовершеннолетних самый высокий из названных стран – рост начался еще с 60-х годов и продолжался до 1983 г. Затем наблюдалось ее снижение (в 1990 г. совершено преступлений на 30,4 % меньше, чем в «кризисном» 1983 г.) и вновь рост до 1999 г.

Удельный вес («ratio to population») несовершеннолетних делинквентов также в течение всего послевоенного времени постоянно увеличивался: в 1946 г. зарегистрировано 334 тыс. взрослых преступников (8,4 на 1 тыс. человек взрослого населения) и 112 тыс. несовершеннолетних (6,7 на 1 тыс. человек населения в возрасте 10–19 лет). В 1983 г.: взрослых – 8,5; несовершеннолетних – 17,1 соответственно (О. Белявская). В 1990 г. число несовершеннолетних преступников составило на 30,4 % меньше, чем в 1983 г. К середине 90-х годов произошло снижение общего показателя: в 1994–1995 гг. – в системе учета Министерства юстиции – 9,2 (делинквенты 10–19 лет), полиции – 12,5 (преступники 14–19 лет). В то же время доля несовершеннолетних преступников в общем числе правонарушителей по УК в течение всего периода 80–90-х годов и выглядит угрожающе: в 1980 г. – 49,3 %, в 1985 г. – 51,2 %, в 1990 г. – 56,1 %, в 1994–1995 гг. – 42,6 % (2,1 % к 1993 г. и 10 % – к «пиковому» 1983 г.) и 47,2 % (только преступники 14–19 лет). Таким образом, как и раньше, по этому показателю несовершеннолетние делинквенты составляют около половины количества всех преступников, а в 1989 г. впервые в Японии несовершеннолетними была совершена бо́льшая половина преступлений.