«Справедливости ради надо сказать, что правовой вакуум по вопросу ответственности за наиболее серьезные нарушения норм биоэтики образовался в том числе и потому, что сами эти нормы находятся в стадии формирования. Многие проблемы имеют дискуссионный характер, вызывают неоднозначное отношение, их решение часто зависит от нравственной позиции самого врача или исследователя, его личных представлений о том, что является благом для пациента и каковы средства достижения такого блага»[288].

Принятие федерального закона «О репродуктивных правах граждан и вспомогательных репродуктивных технологиях в Российской Федерации»[289], по нашему мнению, позволило бы урегулировать многие проблемные вопросы, такие как определение репродуктивных прав граждан, порядок и способы их реализации, гарантии осуществления данных прав, ответственность за нарушение репродуктивных прав и порядка применения вспомогательных репродуктивных технологий. Как известно, «молчание» законодателя относительно фактов общественной жизни»[290], отсутствие должного правового регулирования сами по себе рождают сложную, нетипичную ситуацию в правоприменении и могут повлечь злоупотребления. В качестве примера такого «умалчивания» можно привести положение ч. 6 ст. 55 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», согласно которой нельзя использовать половые клетки, ткани репродуктивных органов, эмбрионы человека для промышленных целей, при этом законодатель даже не упоминает про коммерческое использование, оставляя, таким образом, не только «простор для мысли», но и развязывая тем самым руки тем, для кого сфера применения вспомогательных репродуктивных технологий представляет интерес только с точки зрения получения материальной выгоды. Появление законодательного акта способствовало бы упорядочению отношений, их детальному юридическому оформлению, ужесточению контроля, а также определению запрещенного круга деяний, совершение которых влекло бы наступление ответственности, в том числе уголовной.

Второй аспект в регулировании охраны «будущей» жизни связан с постэмбриональным развитием плода (с 9 недели беременности), вплоть до достижения им жизнеспособности. Несмотря на долгие дискуссии о правовом статусе искусственного прерывания беременности при разработке нового законодательного акта, устанавливающего основы охраны здоровья граждан, его положения в этой области остаются достаточно либеральными и исходят из презумпции самостоятельного решения женщиной вопроса о материнстве. Согласно ч. 1 ст. 56 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» «искусственное прерывание беременности проводится по желанию женщины при наличии информированного добровольного согласия»[291]. Как и по ранее действовавшему законодательству[292], женщина может принять такое решение при сроке беременности до 12 недель исключительно по своему желанию, при сроке до 22 недель – по социальным показаниям, а при наличии медицинских показаний – независимо от срока беременности (ч. 2, ч. 4 ст. 56).

Важной новеллой Закона является установление временного промежутка, который вводится для того, чтобы дать женщине еще одну возможность взвесить и обдумать принимаемое решение. В соответствии с п. 3 ст. 56 искусственное прерывание беременности проводится: 1) не ранее 48 часов с момента обращения женщины в медицинскую организацию для искусственного прерывания беременности: а) при сроке беременности четвертая – седьмая недели; б) при сроке беременности одиннадцатая – двенадцатая недели, но не позднее окончания двенадцатой недели беременности; 2) не ранее семи дней с момента обращения женщины в медицинскую организацию для искусственного прерывания беременности при сроке беременности восьмая – десятая недели беременности.