Во многих решениях международных трибуналов субъективная сторона преступлений против мира и безопасности человечества обозначена как «желание». Так, например, в решениях Международного трибунала по бывшей Югославии по обвинению в геноциде указано, что умысел виновных может состоять в «желании двух разновидностей: желании уничтожить как можно большее число защищаемой общности, так и в желании уничтожить избранных представителей такой общности, важных для нее – политических лидеров, религиозных лидеров, интеллектуальной элиты».[48]

«Сознательность» в определении субъективной стороны преступления по международному уголовному праву допускается только лишь в отношении последствия: «сознательно» означает осознание того, что последствие, возможно, наступит «при обычном ходе событий». Таким образом, «сознательное» отношение к последствиям своего деяния означает ничто иное, как их допущение либо безразличное к ним отношение, которые традиционно считаются волевыми характеристиками косвенного умысла в отечественном уголовном праве.

Например, в одном из решений Международного трибунала по бывшей Югославии указано, что «осознание… может быть следствием обстоятельств, и не обязательно, чтобы причинитель должен был знать, что именно случится с жертвами».[49]

Полагаем, что совершение преступлений против мира и безопасности человечества возможно: только с прямым умыслом – в формальных составах; с прямым или косвенным умыслом – в материальных составах.

Многие составы содержат прямое указание на такие признаки субъективной стороны, как мотивы и цели совершения преступления. В этих случаях данные признаки становятся обязательными для установления. Действительно, в соответствии со ст. 4 Проекта Международного кодекса, мотивы преступлений против мира и безопасности человечества не играют никакой роли при юридической оценке деяния, если они «не охватываются определением данного преступления». Обязательные мотивы и (или) цели совершения преступлений против мира и безопасности по УК России будут рассмотрены применительно к каждому такому преступлению.

Проявлением принципа индивидуальной ответственности является самостоятельная регламентация в международном уголовном праве ответственности лица за неоконченное преступление против мира и безопасности человечества, соучастие в его совершении, а также за совершение такого преступления во исполнение приказа.

Неоконченное преступление против мира и безопасности человечества. В источниках существует указание на то, что лицо может быть подвергнуто ответственности не только по факту оконченного преступления против мира и безопасности человечества, но и в ситуациях, когда задуманное и реализуемое преступление не было доведено до конца по каким-то причинам, не зависящим от воли субъекта. В то же время особенностью международного уголовного права является то, что его источники всегда специально указывают на то, какая стадия совершения преступления может подлежать уголовно-правовой оценке.

Так, ст. 6 Устава Нюрнбергского трибунала устанавливает преступность «заговора» и «общего плана», направленных на осуществление акта агрессивной войны. Здесь же в качестве преступных указываются: планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны, а равно – войны в нарушение своих международных обязательств. Возникает вопрос – а что же тогда из себя представляет «общий план» или «заговор» при планировании или подготовке агрессии? В силу отсутствия конкретного юридического содержания этих форм поведения и их направленности на обеспечение иных действий, образующих объективную сторону агрессивной войны, представляется, что наличие заговора или «общего» плана (в отличие от «планирования» как деяния) является скорее приготовлением к совершению этого преступления.