Поняв, в чем дело, я выпустил оставшиеся у меня в магазине 4 патрона вслед заключенным, обстреливавшим нас, вставил новую обойму и вдруг заметил, что пуля ударила совсем рядом со мной. У меня появилось такое ощущение, будто бы в меня попали, но потом я понял, что ошибся; теперь я объясняю это нервным шоком. Во всяком случае, я расстрелял патроны второго магазина по беглецам, хотя не могу точно сказать, попал ли я в кого-нибудь из них. Только потом мы нашли у грузовика двух убитых заключенных.

Заключенные имели возможность очень быстро скрыться из виду, так как поблизости находились ходы сообщения и окопы стрелков огневых позиций тяжелых пулеметов. Шофер, который, так же как и я, расстрелял все свои патроны и, так же как и я, не был ранен, побежал вместе со мной к находившемуся поблизости перекрестку дорог, где мы остановили проезжавший грузовик ВВС. На нем мы поехали в стационарный лагерь, где я немедленно распорядился, чтобы 20–25 конвоиров лагеря немедленно направились под предводительством шофера к месту экзекуции для того, чтобы оттуда начать преследование беглецов. Я сам взял винтовку с 50–60 патронами и поехал на грузовике по другой дороге к тому месту, откуда пленные убежали. Однако наши розыски остались безрезультатными. Это я приписываю в первую очередь тому, что фельдфебель, командовавший отрядом розыска, действовал неумело и не следовал моим распоряжениям.

Еще раньше я попросил в стационарном лагере известить о происшедшем данное учреждение. По получении сообщения о происшедшем инциденте на место происшествия прибыли СС-гауптшарфюрер Венцель и СС-обершарфюрер Фрич. Мы вместе бросили двух заключенных в могилу и засыпали их землей. Положив двух наших убитых товарищей на грузовик, мы поехали обратно в отделение. Больше ничего показать не могу.

Примечание: Иоганн Шефер – шофер командира полиции безопасности и СД в Житомире описывает происшествие точно так же, как и СС-роттенфюрер Гессельбах.

Является по вызову шофер Иоганн Шефер, 8. IV—1908 года рождения, уроженец Амстердама, и, будучи призван говорить только правду и заслушав показания роттенфюрера Гессельбаха, дает следующие показания:

«Показания СС-роттенфюрера Гессельбаха по поводу тех событий, участником которых я был, правильны по всем пунктам.

Я присоединяюсь к ним и больше добавить ничего не могу».

Ф. 17. Оп. 125. Д. 250. Л. 175–182 об. Копия перевода с немецкого на русский язык.

г. Житомир 27 декабря 1942 г.

При инспектировании 23 декабря 1942 года Бердичевского отделения и подчиненного ему воспитательно-трудового лагеря СС-гауптштурмфюрер Калльбах установил, что в лагере, приблизительно с конца октября, находится довольно большое число расконвоированных военнопленных, нетрудоспособных вследствие полученных ими на войне ранений. Поскольку из следствия по делам о партизанах известно, что партизанские отряды в первую очередь стремятся к насильственному освобождению военнопленных, далее, поскольку содержание пленных в вышеназванном воспитательно-трудовом лагере не столь безопасно, как в стационарном лагере, существовала опасность, что партизаны во время своей более активной деятельности в рождественские праздники попытаются освободить этих военнопленных. Кроме того, благодаря своей нетрудоспособности военнопленные представляли также значительный балласт для лагеря. Исходя из этого, СС-гауптштурмфюрер Калльбах распорядился, чтобы 24 декабря была произведена экзекуция бывших военнопленных. Ни здесь в управлении, ни в отделении нельзя было установить, по каким именно причинам прежний командир принял этих калек-пленных и отослал их в воспитательно-трудовой лагерь. В данном случае не было никаких данных относительно коммунистической деятельности этих пленных за все время существования советской власти. По-видимому, военные власти предоставили в свое время этих военнопленных в распоряжение здешнего отделения для того, чтобы подвергнуть их особорежимному обращению, ибо они вследствие своего физического состояния не могли быть использованы ни на какой работе.