Гастон же продолжал глазами следить за своим дядей, и его живо взволновало, когда он увидел, как тот, наконец, отделился от судьи, с которым до сих пор так усердно беседовал, и приблизился к окну. Месье Роже Дарки улыбался, и это было доброе предзнаменование.

– Итак, – произнёс судья, – ты должен быть доволен, так как я предполагаю, что мадам Камбри уже сообщила тебе важную новость.

– Да, – ответил племянник, трепещущий одновременно от надежды и беспокойства, и всё… в связи с судьбой своей возлюбленной, – мадам Камбри меня уверила, что завтра утром мадемуазель Меркантур выйдет из тюрьмы.

– Совершенно верно.

– Ах, вы меня вернули к жизни. Я знал, что она на самом деле не виновна, и наконец-то это стало очевидно и для суда! Это гнусное обвинение было ничтожным с самого начала вашего следствия… от него не останется теперь ни следа, и сейчас…

– Прости! Разве мадам Камбри тебе не сказала ещё чего-нибудь?

– Нет.

– В очередной раз убеждаюсь, что даже самые умные женщины порой испытывают нехватку в точности выражений. Она должна была бы завершить свою новость о твоей пассии.

– Мы едва успели обменяться с мадам Камбри лишь только несколькими словами, и её тут же забрали на тур вальса.

– Что…? Ты позволил увести её другому кавалеру. Ведь это тебе принадлежала честь открывать бал с твоей будущей тётей… Ладно, я тебя прощаю, ведь влюбленные не ведают того, что творят. А я предполагаю, что ты ещё влюблён…

– Более, чем когда-либо, и надеюсь, что теперь вы не осудите решение, которое я принял… несмотря ни на что… жениться…

– На одной обвиняемой…? Но, если говорить по сути, я по-прежнему весьма осуждаю это твоё решение, и мне непонятно, почему ты хочешь, чтобы я изменил своё суждение, так как в сущности, ничего не изменилось?

– Я вас не понимаю, мой дорогой дядя. Вы мне только что сами сказали, что мадемуазель Меркантур будет освобождена.

– Временно… Вот то слово, которое мадам Камбри должна была добавить, чтобы не давать тебе ложную надежду. Правда, ты бы и сам должен был об этом догадаться.

– Временно… Как? Что это означает?…

– Под залог, если тебе нужна более точная юридическая формулировка. Это тебя удивляет? Значит ли это, что ты забыл уголовно-процессуальный кодекс? Хотя… что меня удивляет? Я всегда немного подозревал об этом!

– Что! Разве речь не идёт о конкретном постановлении о прекращении дела. Разве вы не оставляете это дело, в то время как всё доказывает…

– Доставь мне удовольствие, успокойся и выслушай меня. Я хочу тебе объяснить мотивы решения, на котором я остановился, испытывая при этом сильные колебания, не только не скрывая этого факта от тебя, но и прямо тебе об этом заявляя. Ты же прекрасно знаешь, что идёт следствие, и у меня есть доказательства того, что мадемуазель Меркантур действительно была на бале Оперы, и она входила несколько раз в ложу Джулии д’Орсо, да и твоя мадемуазель и сама этого не отрицает. Упорное молчание и её слезы эквивалентны признанию, пусть она даже не оставалась всю ночь на бале… я это допускаю… я даже почти уверен, что она потом пошла в другое место. Но куда? Мадемуазель Меркантур отказывается об этом говорить, и этот отказ мне бесконечно подозрителен. Я сейчас об этом сигнализирую лишь мимоходом, потому что тебя этот факт должен затронуть с другой точки зрения, нежели меня. Я тебе даже не говорю о японском кинжале, безусловно принадлежавшем ей, и о сожжённых письмах, фрагменты которых обнаружили в её камине. Ты знаешь обо всем этом, и ты обязан понимать, что мой долг был и состоит в том, чтобы продолжать расследовать это дело до тех пор, пока оно не будет разъяснено полностью и мне, и следствию, и парижской общественности, чрезвычайно заинтригованной этим убийством. Но только что произошёл инцидент, о котором тебе ещё неизвестно, слегка изменивший положение обвиняемой. Ночью, с субботы на воскресенье, то есть в ночь бала, двое полицейских, которые делали ежедневный обход, нашли на бульваре Вилет, на углу с улицей Буиссон-Сент-Люи, костюм домино. Эти объекты формально были опознаны торговкой подержанными вещами, которая их продала мадемуазель Меркантур. Это – доказательство того, наряду с рядом других, что обвиняемая пошла на бал… и в другие места, о которых я тебе расскажу сейчас.