Старая ведунья вышла из избы и посмотрела на алый закат. Сердце билось в худую грудь, словно молот о наковальню. Она знала, что там, у старых скал, случилась беда. Вернувшись в избу, схватила суму и позвала деда.

С запада доносился заунывный вой волка – этот звук принес чародейке видение. Заходящее солнце. Её Олюшка на траве с глубокой раной на шее. И ручеек крови. А рядом истерзанный зубами дикого животного убивец-чужестранец.

Женщина, утирая слёзы, поспешила к старым скалам. Она знала, что произошедшее там, на поляне, имеет глубокий высший смысл и связано с чужими богами, но человеческое сердце не хотело принимать данность. Древние боги не отступились от её девочки, не защитили и ритуалы ведуньи. Великий Велес смог лишь рассчитаться с человеком, который нанес смертельный удар.

Бабка вместе с дедом как могли торопились, чтобы попытаться помочь. Но спасти молодую женщину было уже невозможно. В огненно-красных лучах заходящего солнца кровь, которая пропитала землю, казалась медью на изумрудной траве.

Ведунья осознавала, что здесь столкнулись два могущественных существа: волк и тот, кто напал на Хельгу. Их связывала сила древних преданий.

Не сговариваясь, старики начали проводить ритуал, обратившись за помощью к великой Маре. Однако в тени деревьев старая ведунья заметила образ валькирии, которая держала меч и читала свои молитвы Одину.

Схватив окровавленный нож, который лежал рядом с телом чужестранца, она бросилась на валькирию и с силой вонзила остриё ей в грудь.

Дед успел заметить движение ведуньи. Собрав все свои силы, ударил посохом в место, где черная земля пропиталась кровью Хельги. Земля, трава и кровь превратились в гранит, и открылся каменный короткий коридор. Он кончался небольшой площадкой с разветвлениями. Семь разных ходов уходили в семь разных сторон. На площадке стояла валькирия, пытаясь вытащить нож, вонзенный чародейкой ей в сердце.

Валькирия оглянулась и увидела, как за первым туннелем закрывается проход. Следом за первым, будто мыльные пузыри стали захлопываться и другие выходы из ловушки, созданной дедом.

Выбрав наугад один из еще открытых проходов, она прыжком бросила свое тело в яркий свет, но старая ведьма поджидала её у последнего выхода. Обрушив гранитный камень, с которого капала алая кровь Хельги на голову валькирии, ведунья прокричала заклятие. Служанка Одина упала. Тишина сомкнулась вокруг неё. Бабка обернулась огромной серой кошкой и бросилась на прислужницу чужого бога, словно тигр на добычу.

Яркий свет погас. Кошка открыла третий глаз и воспользовалась своим даром ночного видения. Зрачки её вытянулись и засветились. Валькирия, прочитав какое-то заклинание, подняла голову, но ведунья уже прокусила ее шею и с наслаждением впитывала чужую энергию, урча, с жадностью заглатывая силу врага, словно голодная кошка молоко. Где-то там, за пределами темного, сырого, пропахшего плесенью и неизвестными запахами лабиринта валькирия увидела грозный взгляд своего повелителя Одина. Но тонкая нить её жизни была уже прервана.

Кошка встряхнула пушистой лапкой, чтобы избавиться от капельки крови, лизнула свою спинку и замерла в настороженной позе. Её уши двигались, пытаясь уловить каждый звук, а нос принюхивался к окружающему воздуху. Она услышала заклинание и осознала, что дед пытается вернуть её в реальный мир. В ответ кошка с гордостью подняла хвост и распушила шерсть на спине, словно заявляя всем своим видом, что выполнила важное дело и готова воротиться в Явь. Кровь старой чародейки бурлила.

– Гой! Черна Мати! Гой-ма Марена! – припомнила заклинание колдунья, эхо разметало её слова по мрачному проходу.