– Не надобно это им, старый, не поймут они, – властно перебила старуха, – не успела я обучить Олюшку всему.

– Не ведомо им, что ждет, да и слава Роду! Одно могу сказать, пусть воин идет в поход с князем, а когда вернется, тогда и решим. Но Хельга с нами останется. Не пущу я ее в белый город. Не пущу – смерть ей там!

– Если вернется, – дед крякнул и почесал бороду.

– Что значит «если»? – У Хельги покатились слезы из глаз, крупные словно жемчужины. – Что, батюшка, ведаешь ты про милого?

– Я сказал, что Велес мне сказывал.

– Добро, – Радосвет взял Ольгу за руку, – пусть остается жить с Вами. Но обряд соединения проведите, очень прошу. Важно мне там, на битве великой, знать, что боги соединили нас.

– А отца своего с матушкой спросил позволения? – Старая ведунья сверкнула взглядом.

– Нет, баушка, но и идти в город Лады времени нет, – отвратил взгляд Радосвет.

– Молодые нынче не почитают веру Рода, – старик сел за стол, и его кулаки сжались.

– Да почитаю я, но отец не позволит мне, – опустил голову Радосвет.

– Знамо дело – не позволит, – прокряхтел дед. – Ты же воеводы сын, ведаю я про тебя всё. Еще этой зимой Велес открыл мне тайны о тебе и окружения твоего. Ведомо мне всё! И про то, как князь великий род свой пресек, и про то, что к дчере средней обратился за ветвью новой для продления рода. Ведаю, что отец твой – дух рода той ветви великой. Оттого и отвел я тебя к людям. Мы люди сирые, волхвы малые, не чета отцу твоему.

– Люблю я Хельгу, жить без нее не могу и с отцом говорил, но для него важно, чтоб князь Рюрик соединил русичей в один кулак.

– Знаю я отца твоего Олега, и великого волхва Умила знавал, кто обучал его, да ведаю, что великим Олег станет, но ты зелен пока с Олюшкой под одну ветвь становиться.

– Отчего зелен, – зарделся Радосвет. – Мне уже осемнадцадь годков!

– Зелен духовно, – вступила в разговор ведунья. – Пойдем, старый, покалякаем в сенях. Вона Олюшка вся в слезах, милая!

Старик с ведуньей ушли в сени, а Хельга бросилась в объятия Радосвета. Он, утирая слезы желанной, шептал:

– Так не отпустят – я тебя силой увезу, не плачь, голубка.

Недолго шептались старые: вернулась бабушка, села за стол, поставила перед собой чашу, налила воды, в нее шептать что-то стала. Следом вошел дед и сказал:

– Вот что решили мы: соединим вас алой лентою богини Лады. Ребенок, что народится, будет законным. Если отец твой воспротивится, я сам пойду к нему и расскажу, что ведаю. Думаю, не пойдет он супротив меня.

Старая ведунья посмотрела на молодых и громко сказала:

– Так тому и быть! Чей бы бычок не тыкался – теляток нашим будет!

– Выйди из избы! – властно приказал старик Радосвету. – Таинство совершать будем!

Мужчина вышел на крыльцо, прикрыв за собой дверь. Весна в лесу убрала поляну цветами и зеленью.

Старуха, кряхтя, поднялась из-за стола, размяла больную спину, открыла старый сундук и опустилась перед ним на колени. Бережно достала две ленты: алую и белую. Подозвала Ольгу. В руки женщине легла выбеленная чистая рубаха изо льна, украшение на голову и фартук с красивым поясом-кушаком.

– Иди, Олюшка, в баню, помойся да облачись в чистое.

Женщина проскользнула черным ходом к бане.

Дед сидел по другую сторону стола и тихо напевал, что-то непонятное мерно раскачиваясь.

Бабка достала из сундука и для себя рубаху, пояс, сплетенный из кусочков кожи, мелких монет, с кисточками из трав, достала чистую рубаху и деду.

– Облачись, – велела ведунья старику, – скоро пойдем на капище.

Старик послушно взял рубаху и, сняв темно-синюю, повседневную, натянул на себя красную.

Старуха, кряхтя, тоже облачилась в одежды для таинства соединения. Оправила льняные одежды, повязала пояс, а голову покрыла платком. Еще один платок положила на стол. Но в этот момент схватилась за спину и застонала: