– Привет! А Лариска ушла в бухгалтерию, – встретила нас Наташка. – Ну рассказывай, почему с работы уволили?

Катя уселась на диван.

– Зря я сюда пришла.

– Здрасьте, приехали, – я села рядом. – Мы же помочь тебе хотим.

– Да знаю, – махнула рукой, – но вы вон какие, и какая я.

– Послушай, Кать, ты от нас отличаешься только тем, что не так одета, но это, сама понимаешь, дело поправимое, а встречают, как известно, по одежке.

– Это я понимаю, – согласилась она.

– Ты где работала?

– На заводе.

– Кем?

– Токарем.

– Кем?!

– Токарем, кем еще.

– Я не знала, что женщины… занимаются этим.

– Я, между прочим, нормально точу сложные детали, а мне всякую долбаную фигню подсовывали, сложные давали, если кто из мужиков в запой уходил.

– А уволили почему?

– Бумага пришла, чтобы штат сократили, работы нет, ну и сократили из нашего цеха трех баб, меня, Надюху и Маринку, а пьяниц этих оставили – ну как же мужики! Тьфу! Одно название, а не мужики! У них руки трясутся, чего они сделать-то могут, одна халтура!

Мы помолчали.

– А сама-то ты где работать хочешь?

– Понятия не имею, мне и на заводе нравилось. Думаю, может, в торговлю? На рынке каком? Хотя торговать – это не мое.

В дверь постучали.

– Здравствуйте, дорогие барышни. – Наум Григорьевич стремительно вкатился в кабинет – Как хорошо, что вы на месте. Надо обговорить один вопрос, – он огляделся – А Ларисы нет?

Да, явно без Ларисы разговор не состоится – ее формы просто вдохновляют нашего управляющего рестораном.

– Сейчас ей позвоню, – я стала набирать номер – Присядьте, Наум Григорьевич. Да, познакомьтесь – это Катя, наша подруга.

– Очень приятно, – Наум быстро окинул ее взглядом – ее формы, видимо, не произвели впечатления, потому что он с нетерпением смотрел на дверь.

– О! Вот это женщина! – Наум поцеловал кончики своих пальцев. – Тюльпан души моей!

Лариска заулыбалась, но Наум сразу стал серьезным и со скорбью в голосе, которая появляется при потере близкого родственника, торжественно объявил.

– Лариса, у нас проблема.

– Что такое, Наум Григорьевич?

– Ксения уходит в декрет.

– Да ну?! – Хором воскликнули мы – А мы и не подозревали, что она беременна, думали, просто поправилась, вся такая кругленькая стала.

– Да, приятная, кругленькая, а тут вдруг такой сюрприз! – Наум промокнул лысину платком. – И ведь проработала полгода всего и нате вам!

– Когда она уходит?

– На следующей неделе. Срочно найдите кого-нибудь, только попроворнее, не рохлю какую.

Мы переглянулись и уставились на Катьку.

– Кать, может, пока пойдешь на кухню?

– А что делать-то?

– Стоп! – Вмешался Наум. – Девушка, вы работали прежде в ресторане?

– Нет, – затрясла головой Катька, – я токарем работала.

Наум в изумлении вытаращился на нее.

– Девушка, вы хотите сказать, что умеете обтачивать детали?

– Умею.

– Значит, руки у вас растут из правильного места, – заключил Наум. – Но надо еще поладить с Зоей Тимофеевной, а она…это фурия! Гиена…огненная. Это полковник в юбке! Вы меня поняли?

– С характером, что ли? – Катька выглядела озадаченной.

– Это слабо сказано, я вам должен сказать – это такой характер, не характер – вулкан!!

– Да что вы ее пугаете, Наум Григорьевич? – Вступила Лариска. – Зоя Тимофеевна отличная тетка, классный повар, единственно матом ругается.

– А, – заулыбалась Катька, – наш человек.

В это время послышался шум, Наум Григорьевич поднял указательный палец.

– О! Я говорил? Вулкан!!

И больше ничего не добавив, быстро выкатился за дверь.

– А это кто был?

– Это управляющий рестораном, Наум Григорьевич.

– Еврей, что ли?

– Тебя это смущает?

– Да нет, смешной дедок, но вроде, хороший.

– Тогда пойдем на кухню, познакомишься с Зоей Тимофеевной и с Платонидой Аристарховной.