– Это возможно, но все же надо отправить посольство со всеми предосторожностями.

– Кто пойдет во главе посольства?

– Я думаю, что это будет Данила Савич. Я хотел бы знать, способен ли он на предательство?

– Нет! На мелкие подлости он, возможно, пойти может, но на предательство – нет, – несмотря на натянутые отношения вступился за воеводу Афанасий.

Данила Савич проснулся рано. Сегодня он может понежить себя в постели, но Ефросинья бесцеремонно потребовала.

– Вставай! Дело есть.

– Я сегодня отдыхаю, – с добрейшей улыбкой он соорудил ей фигурку из трех пальцев и продолжал нежить свое тело.

Через мгновение оказался с периной на полу.

– Совсем спятила, старая.

Данила расправил перину и стал укладываться, но еще через мгновенье оказался на полу без перины. Шутливо поругавшись для порядка с женой, отправился пить квас. Там он попал под атаку своей дочери.

– Папа, пойдем в посудную лавку, там, говорят, есть очень красивые вазы.

– Вы, что с матерью сговорились меня донимать?

– Мама тоже хочет пойти, – подтвердила сговор дочь.

– Идите сами.

– Нет! Хотим с тобой.

– Не дали поспать! А теперь пойдем, – капризничал отец.

– Папочка, ну, пожалуйста.

Пелагея обвила шею отца, поцеловала в щечку.

– Да разве тебе откажешь. Лиса! Собирайтесь.

Данила Савич в сопровождении жены и дочери важно ступил во двор Спиридона. Увидев важных гостей, Спиридон на полусогнутых ногах подбежал к ним.

– Рад приветствовать высоких гостей. Проходите в лавку, будьте добры.

– Подожди, мои хотят посмотреть, как горшки получаются.

Они подошли к станку, где работал Юсуф. Под его руками из бесформенного комка глины стала расти чаша.

Спиридон подозвал к себе пробегавшего мимо Тули.

Увидев его, женщины инстинктивно прижались к Даниле.

– Это монгол?

– Да. Вон тот за станком тоже монгол.

– Тоже монгол? Почему он не похож на первого?

– Кто их разберет? Пришли вместе, убивали вместе.

Пелагея испуганно потянула отца.

– Пойдем в лавку, папа.

В лавке глаза у женщин разбежались. Они оживленно обсуждали товар. Чтобы им не мешать, Данила вышел. В это время во двор въезжали Василко и Анна.

Костюм князя кирпичного цвета украшен орнаментом и янтарными пуговицами. Меч с рукоятью с встроенными в нее драгоценными камнями. Ножны отделаны золотом.

Платье на Анне голубое, будто само небо спустилось к ней. В глазах небесный омут чарует, тянет. Мастера и их подмастерья прекратили работу. Все взгляды сошлись на княгине Анне, которой Василко помог сойти с лошади. Только Спиридону не было времени поддаваться чарам, он спешил встретить высоких гостей.

– Вы оказали мне большую честь, посетив мой скромный уголок. Разрешите приветствовать Великого князя и его княгиню! Очень рад услужить всем вашим желаниям. Спиридон застыл в поклоне до пояса, чем смутил Анну.

Она вопросительно взглянула на мужа, не зная как вести себя.

– Здравствуй! Не смущай нас Спиридон, говори проще. Покажи свои владения.

Данила Савич подошел, поклонился в приветствии.

– Доброго здоровья, – он на некоторое время запнулся, подыскивая слова, а затем продолжил, – доброго здоровья тебе, князь и твоей красавице жене.

– Спасибо, Данила Савич! Тебе тоже доброго здоровья.

Пелагея ахнула и, чтобы избежать встречи с Василко,

потянула мать в другую лавку.

Анна во все глаза смотрела на товар, но ничего не выбирала. Это заметил Василко.

– Почему не покупаешь, милая?

– Это, наверное, дорого? – она еще не привыкла быть княгиней.

– Мы покупаем все, – сделал широкий жест князь.

Спиридон накапливал смелость, чтобы обратиться к князю с просьбой. В другой ситуации промолчал бы, но опасность потерять такого мастера, а с ним и доходы, вдохновили его.