Старшим у них был инквизитор Варгарис. Он же, собственно, и командовал группой задержания, которая должна была арестовать имперских магистров, но не срослось. Теперь они сидели тут, слегка напрягая моих профессоров и остальных учащихся своим присутствием. Ну, а что поделать? Больно специфическая репутация у этой организации.

Кстати, больше всего меня удивило, что они тут же не устроили драку с ведьмами-некромантками, с чьей старшей сестрой ордена Варгарис познакомился в моём кабинете. Я, честно сказать, боялся, что они, как Алиса с Ясулой, тут же устроят махач не на жизнь, а на смерть и поразбивают мне всю посуду. Но пронесло. Не поубивали. И даже демонстративно не похватались за ножи. Как, собственно, и с отрядом убийц из протектората не стали устраивать разборок, установив видимый нейтралитет.

Вообще, у меня сложилось впечатление, что существование этого тайного ордена некроманток, ведущего свои корни ещё из старой империи, большим секретом для инквизиции не было. Слишком уж спокойно Варгарис воспринял их появление.

Н-да. Момент, когда рушатся какие-то базовые представления о мире. Потому что в моём понимании инквизиция должна была немедленно и безальтернативно искоренять всё, что связано с тёмными искусствами. Об этом талдычили ещё тому Лакарису во время его обучения, и тут вдруг выяснилось, что не всё так однозначно.

Войдя к инквизиторам, я в который раз с надеждой спросил у сидевшего за столом Варгариса:

– Ну, что у вас?

Но тот, оторвавшись от очередного листа бумаги и подняв на меня усталый взгляд, лишь отрицательно качнул головой:

– Ничего. Пока продолжаем наблюдение.

– Эх! – не сдержал я тягостного вздоха, досадуя и на себя, и на них, – время-то уходит.

Не выспавшийся, с кругами под глазами, мертвенно-бледный инквизитор только дёрнул плечом, огрызнулся:

– Мы не всесильны.

– Вот и плохо, – не удержался я, язвительно добавил, – не соответствуете образу в массовом сознании.

Впрочем, злиться на него было глупо, как и ожидать чуда. Да и в сказки про всемогущество инквизиции я никогда не верил. Благо, взрослый человек с критическим восприятием действительности. Но хотелось, хотелось хоть раз, чтобы кто-то нашёл решение за тебя и всё сделал. Жаль, в реальности такое происходит крайне редко.

Поэтому я закрыл дверь и ушёл к себе дальше пытаться найти подсказку в книгах, с какой стороны подобраться к решению этой задачки. Правда, долго поработать в одиночестве мне не дали.

Я услышал осторожный стук в дверь и, отодвинув от себя очередную книгу, в которой пытался найти хоть какие-то намёки на способ прямого взаимодействия со звёздными аспектами, устало откинулся в кресле, громко произнося:

– Входите.

Дверь отворилась, и на пороге показался Бари. Сын Алисы совсем не походил на того испуганного паренька, каким я увидел его впервые, оказавшись в этом мире. Теперь это был серьёзный, может быть, даже чересчур, юноша, успевший через многое пройти и многое повидать. В какой-то мере он даже познал циничность существующего мира. Если у него раньше и были какие-то романтические настроения относительно своего будущего в среде магов и магии, то они давным-давно развеялись. Настоящая правда этого мира о месте и положении обычных магов в рамках границ, установленных магистрами, секретом для него уже не была. И вот теперь он стоял на пороге моего кабинета и мялся, не решаясь что-то сказать.

– Да говори уже! – чуть улыбнулся я. – Если ты думаешь, что меня ещё в этой жизни что-то может поразить или шокировать, то можешь не бояться. Я уже не знаю, что должно произойти, чтобы меня удивить.