– По правде говоря, я тебя вообще не выношу. Тебе не то чтобы сигарету давать, на тебя даже смотреть противно как-то, – затем он обратился к Насте. – И что ты нашла в этом смазливом куске дерьма?!

– Поцелуй меня в зад, гандон! – тут мы с ним уже повыскакивали из-за стола, намереваясь начистить друг другу морды, но под оглушительные женские возгласы «мальчики хватит!» встали замертво, будто английские джентльмены. Тогда я всего-навсего задел его плечом и пошёл в коридор одеваться, чтобы свалить оттуда прочь. Взглядом я пригласил одеваться и Настю, которая какое-то время ещё стояла в изумлении на кухне.

В такси мы успели обсудить многое: я твердил о наболевшем, как мне неприятно находиться с её друзьями и тому подобное, а она предъявляла претензии: говорила, что я невежлив, общаться не умею и веду себя как полнейший псих. На мои же слова она не сказала ничего, кроме «не неси чушь, Марк». После выхода из такси мы шли молча, пока не зашли в квартиру, где я, не успев разуться, ощутил на себе всю мощь жившей внутри неё истерички. А дальше сами знаете, что произошло…

Копошась в воспоминаниях сегодняшнего вечера, я заглянул в круглосуточный бар. Ноги будто сами знали верное направление. Внутри народу – тьма-тьмущая. Все шумят, спорят между собой, громко хохочут, ругаются, и тут меж них я. Удручённый, поникший, отчаянный я.

– Стакан виски, пожалуйста – обратился к бармену, подойдя к стойке.

– Паспорт, – в пол-оборота сказал он мне, убирая какую-то бутылку на полку.

– По мне не видно, что я совершеннолетний?

Ему пришлось обернуться полностью. Прищурившись так, будто его зрение обладает рентгеновскими лучами, он надменно проговорил:

– Я бармен, а не психолог. Предъяви свой паспорт – тогда налью.

– Странно. А я думал, что все бармены немножко психологи, —я достал из кармана документ. – Вот, держи мой паспорт.

– Тут написано, что тебе семнадцать, – заметил он, до этого внимательно всматриваясь в дату рождения. Умный подонок.

– Серьёзно? У меня же скоро день рождения, – подмигнул я и дружелюбно улыбнулся его недоверявшей роже. – Будь другом, налей. Меня сегодня девушка бросила, – окончил я уже более угнетённо.

– Ну ладно, только не шуми особо – мне проблемы не нужны, – он снова прищурился и потянулся к стакану.

– Ваш виски.

– Ой, а можно двойной? – бармен закатил глаза, тяжело вздохнул, но, увидав деньги, выполнил мою просьбу.

Хорошо, когда есть люди, способные войти в положение. Помню случай совершенно противоположный: как-то раз с Настей пошли в кино на ужастик, который она очень хотела посмотреть. Не обращая внимания на возрастной рейтинг, мы выбирали свободные места. Как ни странно, вопросов у кассирши к нам не возникло, но чуда не произошло: толстая пожилая контролёрша в очках, стоявшая у входа в зал, просто не могла укротить в себе резкие приступы небезразличия то ли к нам, подросткам, то ли к своей драгоценной работе. Она, поглядев на нас и на билет, где жирным шрифтом стоял ценз «18+», подозрительно скривила физиономию и звонким контральто забубнила, широко выпучив глазища: «Предъявите паспорта! Подозреваю, что вам нет восемнадцати!» Подозревает она. В союзе своём подозревать будешь… Ответил, правда, я не так. Мне пришлось долго упрашивать старушку, что ставило меня в неудобную ситуацию перед девушкой, но мольбы остались проигнорированными, а точнее, были встречены бурной, неадекватной реакцией с её стороны: «Я вас пущу, а потом должна буду лишиться работы, так что ли по-вашему?! Знаете, сколько тут ходит всяких – и каждого впускай? Ага, щас! Разбежалась! Ишь какие пошли, наглые! Идите отсюда, пока охрану не вызвала!» Вне всякого сомнения, я мог бы поспорить с ней подольше, доказывая свою правоту, ведь билеты уже куплены. В конце концов, мог бы договориться со старшими, они ведь заходили в зал. Но почему-то я струхнул, и ушли мы тогда в кафе, так и не посетив уже оплаченный сеанс. И всё из-за бабульки.