Не успеет слезть с велосипеда очередной ездок, как руль быстро выхватывался, на велосипед прыгал следующий очередник, и «велик», как маршрутный автобус, уходил в очередной заезд. И так этот «челнок» ходил туда-сюда до тех пор, пока Вовка Демидович не вернулся обратно, ведя велосипед в руках. Растерянно пожимая плечами, он сказал, что велосипед сломался.

Мы все стали смотреть, что же случилось, и можно ли починить, исправить поломку. Но поломка оказалось больно серьезной. Педали велосипеда крутились, а тормоза не работали. Вовремя прокручивания педалей большая и малая шестерни вместе крутились, а колесо стояло на месте без движения. Все сразу разбежались по домам, чтобы не попало. Оставшись один, я горько заплакал от обиды.

Узнав о происшедшем, отец и брат сильно меня не ругали, лишь бурчали, ссылаясь на плохое качество поломанной детали. На следующий день отец поехал на работу и забрал с собой заднее колесо. Вечером он принес колесо домой и сказал, что токарь выточил такую же деталь из какого-то особо прочного металла, и теперь сносу не будет. Закрепил колесо на раме, проверил, все ли работает, улыбнулся и сказал:

– Ну, вот и все, можешь ломать дальше.

К велосипеду с тех пор относился бережно, тщательно за ним ухаживал, смазывая цепь и подшипники в обоймах на втулках колес, поддерживал одинаковое давление в шинах. Несмотря на это, хлебнул с ним горя, да не один раз. Однажды наехал передним колесом на небольшой камень, от чего руль выбило из рук, по инерции я налетел на руль лицом, ударившись зубами о крепежный болт, да так, что полетели искры из глаз. Из рассеченных губ текла чуть ли не ручьем кровь, а во рту что-то было лишним. Как оказалось, это были кусочки обломанных наполовину двух передних зубов. О ЧП не стал никому из взрослых рассказывать, чтобы не поставили велосипед на прикол. Как какой-то собачонок зализал в прямом и переносном смысле слова свои раны и продолжал гонять своего «Школьника» до тех пор, пока со мной не произошло очередное происшествие.

К новому учебному году мне справили серые шерстяные брюки, пошили вельветовую курточку и купили новые ботинки и сандалии. Вот такой наряженный поехал в школу на торжественную линейку. Все было здорово, старшеклассники подарили воздушные шарики, и я довольный, прицепив шарики к рулю после линейки, покрутил педали к своему дому. Всегда перед поездкой на правую штанину цеплял прищепку, чтобы брюки не попали в цепь. И на этот раз поступил также, но доехав до школы прищепку снял, а вот, когда возвращался обратно, то забыл прицепить. Эта забывчивость могла стоить мне и жизни. Уже рядом с домом штанина попала в цепь, и её так затянуло, что я с велосипеда кубарем полетел на землю. Как голову не свернул – непонятно, а сверху на меня со всего маха обрушился мой железный друг. Когда я более-менее пришел в себя, то увидел, что край штанины на два зуба шестеренки зажат цепью. Решив, что можно освободиться без снятия цепи, приподнял велосипед и, удерживая, стал прокручивать правой рукой шестерню, а левой оттягивал штанину чтобы сильно не замарать о смазку. Шестерня вдруг легко подалась и большой палец моей левой руки, насквозь пробитый зубом шестерни, молниеносно оказался в шестерне зажатым цепью.

От дикой боли так взвыл, что из соседнего дома выбежали сосед Генка Пешкин и его мать тетя Мария. Генка быстро открутил колесо и ослабил цепь, освободил мой палец и штанину. Когда палец освободили, кровь как из брандспойта хлынула на одежду. Ёще больше корчась от боли, я продолжал завывать, обливаясь слезами. Родителей дома не было, и тетя Мария увела меня к себе домой, где вначале палец отмыла бензином от смазки, а потом сунула в какой-то раствор. Кровотечение уменьшилось, а потом, когда палец засыпали стрептоцидом, замотали в подорожник и обмотали бинтом, кровь и вовсе перестала течь. Мне дали какую-то таблетку, и боль немного утихла.