Итак, очень скоро друзья оказались в уютной прихожей. Опрятная и вежливая служанка проводила их в комнаты. В гостиной приятелям предложили сесть в кресла.

– Хозяйка просит прощения за небольшое опоздание, господа, – извинялась горничная, – подождите немного.

Молодые люди устроились в креслах. Люсьен настороженно разглядывал со вкусом обставленную гостиную. Все тут было красиво, изящно, без кричащей роскоши. Фарфоровые часы с амурами, недавно срезанные тюльпаны в блестящих фигурных вазах; спокойные пейзажи на стенах. Окна занавешены легкими шторами.

Луи хорошо знал эту гостиную, поэтому чувствовал себя как дома.

Наконец послышались легкие шаги и шорох юбок. Молодые люди поднялись с мест, а в гостиную, сопровождаемые служанкой, вошли две девушки. Одна – светловолосая, улыбчивая, с добрыми глазами. Ей было не больше двадцати лет. На ней красовалось светло-зеленое атласное платье с умеренным декольте и неброскими оборочками. Вторая выглядела чуть постарше. У нее были темно-русые волосы, карие глаза и выразительные брови. Ее очень красило персикового цвета платье. Девушки выглядели мило и прилично, так что Люсьен на время позабыл о своих опасениях.

Светловолосая, одаривая гостей очаровательной улыбкой, сказала:

– Добро пожаловать к нам, господа. Очень рада вас видеть, сударь, – она подала руку Луи. Тот с готовностью поцеловал нежную кисть и тут же представил Люсьена. Виконт также поцеловал протянутую руку барышни. Ее звали Мадлен.

– Разрешите вам представить мою лучшую подругу Николь. Друзья столь же учтиво приветствовали девушку.

Почему-то Люсьен очень хорошо помнил момент приветствия, а потом… кажется, они сели за стол, разговаривали о каких-то безделицах, хотя, он помнил, его удивила образованность девушек. Более того, Луи почти не пил в тот вечер. Разговор становился оживленнее и веселее. Наконец, Мадлен велела подать лютню и, вручая ее Луи, просила спеть. Маркиз охотно исполнил несколько песен, и Люсьен помнил, с каким обожанием Мадлен смотрела на молодого человека, а вот Николь, казалось, не прочувствовала красоты голоса и чувств певца. Она решала иную задачу, бросая на Люсьена томные взгляды.

Уже дело шло к полуночи. Люсьен собрался было напомнить другу о том, что пора бы возвращаться домой, но Луи опередил его. Маркиз неожиданно поднялся с места и, улыбаясь, решительно заявил:

– Ужин великолепен; мы с Мадлен, пожалуй, пойдем, не будем вам мешать.

Девушка, не возразив ни слова, встала; взявшись за руки, парочка отправилась в соседнюю комнату. Луи напоследок оглянулся и ободряюще подмигнул опешившему другу. Люсьен остался наедине с Николь, которая ничуть не смутилась и чувствовала себя очень спокойно и уверенно.

В эту минуту виконт и понял, в чем дело. Ретироваться было поздно, да и некрасиво.

Люсьен еще досадовал на поступок друга, а Николь уже очутилась возле него и спокойно проговорила:

– Вы человек серьезный, я так и думала. Вы любите играть в шахматы?

Вопрос удивил виконта, и он охотно отозвался:

– О да, как вы догадались?

– Я догадливая, сударь. Сыграем?

– А вы умеете? – все больше удивлялся Люсьен.

– Вероятно, не так хорошо, как вы, но постараюсь, чтобы доставить вам удовольствие.

Люсьен успокоился. Поведение Николь перестало его пугать. Но он рано обрадовался. Девушка вручила ему белого короля и заявила:

– Вы, без сомнения, должны играть белыми. Вы мужчина, и вам карты в руки.

Люсьен промолчал и стал расставлять фигуры. Играли они недолго. Конечно, Николь знала, как ходят фигуры, но ее занимала вовсе не игра. Пока увлеченный юноша всерьез делал мастерские ходы, она мимоходом подливала ему вина и предлагала всяческие тосты. Временами Николь умышленно прикасалась к руке юноши. Он же, все еще серьезно принимавший игру, потерял бдительность. Наконец, Люсьен извиняющимся тоном объявил мат.