– Я сделаю это прямо сейчас, – энергично заявил маркиз.

– И, так и быть, пригласите ко мне Мари.

Маркиз моментально исчез за дверью.

Он не рискнул расспросить матушку о тайне своего рождения. Это было бы мучительно для обоих. А Элен, казалось, не беспокоилась по этому поводу.

Луи сам нашел графиню, но только для того, чтобы уточнить некоторые детали. Женщина, правда, сразу спросила его о самочувствии, и маркизу показалось, что она искренне беспокоится.

– Со мной все хорошо, мадам… значит, не было отравы?

– Да как ты можешь подозревать меня? – негодовала Элен.

– А кого?

– Не знаю, как еще доказывать… нет, Луи, твоя жизнь слишком дорога для меня, и с тобой у меня связаны большие надежды.

– Неужели?

– Я не врач, но смею предположить, что ты дал волю эмоциям. Увы, я перестаралась… не ожидала, что тебе будет так плохо, Луи. О, если бы я знала… ведь ты здоров и такой сильный… восхитительно сильный.

– Отравился эмоциями? Это что-то новенькое, – усмехнулся маркиз, глядя дружелюбнее.

– Я не знаю, Луи, правда, не знаю, – сказала Элен. – Но теперь, когда ты знаешь правду о своей матери, я думаю, тебе легче пережить свои ошибки.

– Элен, вы будете шантажировать меня всю жизнь? Да?

– После того, что случилось, я думаю, между нами теперь не может быть ничего, – грустно поведала она.

– Как вы переменились, тетя. А если я спрошу матушку? Как думаете, она останется к вам благосклонной?

– Давай так: я ничего не требую от тебя, а ты женишься на Леоноре и заботишься о ней. Это устроит всех.

– И вас, Элен?

– И меня.

– Я могу спросить еще Жанну. Она знает, наверное.

– Ты вправе поступать, как считаешь нужным, – серьезно заметила графиня.

Он приблизился почти вплотную и строго заглянул ей в лицо. В его глазах что-то еще тлело, догорал огонь надежды.

– Вам будет нелегко, Элен. Может, уедете в имение?

– Нет, я не уеду. Я нужна своей дочери.

– Как хотите. Но я вас хочу предупредить. Если вы будете досаждать мне угрозами, что расскажете Леоноре о тайне ее рождения, то не удивляйтесь: я превращу в ад вашу жизнь в моем доме.

– Зачем ты так? – опешила графиня.

– Я не умею жить в страхе, мадам. И вам не запугать меня. Скорее бояться придется вам.

Мари провела полтора часа рядом с герцогиней Анной, в то время как Луи отыскал отца и обрушился на него со своей просьбой, как водопад. Разговор был нелегким, но Луи добился-таки, чтобы отец пообещал пересмотреть свое решение.

Девушка покинула покои герцогини обнадеженная и ободренная, хотя не все в разговоре было приятным. Обнадеживало то, что Анна внимательно отнеслась к девушке, и Мари, кажется, сумела понравиться хозяйке. Это хорошо, потому что иметь покровителя в лице герцогини было очень важно. Однако Анна прямо дала понять, что недовольна увлечением сына и не хочет, чтобы так продолжалось. Мари и сама не знала, как лучше поступить.

Вот в таком подвешенном состоянии Мари и прожила оставшиеся до отъезда в Париж дни. Луи добился у отца разрешения, чтобы ее оставили в доме (тут без помощи Анны не обошлось). Оставалось решить одно: в каком качестве будет Мари жить в Париже. Герцогиня взяла это на себя и сказала, что сама займется девушкой. Она решила представить ее как свою воспитанницу. Но это означало лишь то, что теперь свобода действий Мари сильно ограничилась и за ней постоянно следила строгая наставница, которая так беспокоилась за чистоту нравов в своем доме. Было еще одно обстоятельство, почему Анна решила оставить девушку при себе. Конечно, она заботилась о благополучии будущей семьи, но еще больше ее волновало благополучие сына. И уж если ему так нравится эта девушка, то будет лучше ее оставить. Скорее всего, его интерес скоро пропадет и нет оснований беспокоиться. Но, кто знает, может быть, когда брачные узы покажутся юному маркизу слишком тесными, то девушка будет к его услугам, приличная и воспитанная, а главное, хорошо знакомая матери.