– Совершенно верно. Так вот, я хочу, чтобы вы развили в моей кузине способность внушать желание даже самым пресыщенным джентльменам. В данный момент ей до этого безмерно далеко.

После долгого испытующего взгляда мисс Галлант поднялась и укрылась за стулом, держа перед собой сумочку как щит.

– Вы надо мной смеетесь, милорд?

– Ни в коем случае! Ваши услуги будут щедро оплачены.

– Думаю, вам все же следовало заняться поисками любовницы.

– И чему бы она обучила мою кузину? – Люсьен передернул плечами. – Любовниц в жены не берут.

– Лорд Килкерн, я даю уроки этикета, иностранных языков, музыки и живописи. – Она сделала шажок к двери, потом другой и третий. – Обольщение не из моего репертуара, а скорее из вашего, и посему я не стану вам потворствовать. Если вашей кузине нужна наставница такого рода, перепишите объявление и продолжайте искать. Вы невозможны, милорд!

Люсьен вздохнул. Если бы Александра Галлант знала, как благопристойно он вел себя на протяжении всего разговора!

– Продолжим! Вы владеете французским?

– Да, я изучала языки в частной школе мисс Гренвилл, которую окончила с отличием.

– Вы в самом деле получили хорошее образование, мисс Галлант, поэтому у меня есть все основания считать, что вы вполне подходите на это место. Прошу прощения за настойчивость, но оно ваше.

Лорд Килкерн скрестил руки на груди и устремил на Александру выжидательный взгляд. Всю жизнь она терпеть не могла кисейных барышень и считала, что здравомыслие и истеричность несовместимы. Однако что-то в серых глазах Люсьена Балфура не позволяло ей забыть о его непристойных намерениях по отношению к ней, и это ее нервировало, более того, даже пугало. Не то чтобы Александра считала графа человеком, способным на деле осуществить свои не слишком чистые намерения, однако ее бросило в жар, когда он так откровенно их высказал. До сих пор ей не приходилось сталкиваться ни с одним светским повесой и уж тем более быть объектом подобного интереса.

– Милорд, – начала она осторожно, – я считаю своим долгом уведомить вас… кое о чем.

– Все, что нужно, я уже знаю.

– Среди рекомендаций нет письма от моего последнего нанимателя. – Она помедлила, но вопросов не последовало. – У меня с собой записка леди Виктории Фонтейн, где…

– Ах, леди Виктория!

Отлично, просто превосходно!

– Она моя близкая подруга.

Граф приоткрыл рот, подумал и закрыл его снова, к большому облегчению Александры.

– Милорд, мое последнее место было в семействе Уилкинс.

– Так это вы задрали юбки для лорда Уилкинса и довели его до апоплексии?

Кровь отлила от ее лица. Никогда еще обвинение не бывало брошено ей в лицо в столь откровенно грубой манере.

– Вы ошибаетесь, милорд! Удар хватил лорда Уилкинса без всякого участия с моей стороны!

– Тогда почему вы лишились места?

– Леди Уилкинс рассчитала меня, – коротко ответила Александра, не желая вдаваться в подробности.

Граф столь внимательно и долго изучал ее лицо, что она задалась вопросом, не увидел ли он там чего-нибудь особенного.

– Это случилось полгода назад, – наконец сказал он. – Что вы делали потом?

– Искала работу.

Он легко спрыгнул со стола, собрал бумаги, подошел и вложил в ее опущенную руку.

– Благодарю за честность.

Александра поняла, что сейчас заплачет: если даже граф Килкерн с его ужасной репутацией отказывает ей, она может прекратить поиски. Никто никогда не наймет ее.

– Благодарю за внимание, – сказала она с отчаянием и сунула рекомендации в сумочку.

Немногие из друзей, еще не отвернувшихся от нее после разыгравшегося скандала, предупреждали, что лучше молчать о нем, пока возможно; однако правда все равно всегда выплывает на поверхность. Оказаться выставленной за дверь, уже приступив к работе, было бы еще хуже.