Пока мама в шоке, я успеваю перетереть с десяток фужеров. Нам столько не надо, но, что поделаешь – нервы.

Только после рюмки корвалолла, она совершенно приходит в себя:

– Что ж, я благословляю, – говорит мама трагическим тоном, – мне в нем многое нравится, особенно то, что зовет тебя по-человечески, Лизой.

Просыпаюсь под шум дождя. Смотрю на часы – девять. Пора на работу собираться. Хоть и вторая смена, но от моей новой квартиры, где мы теперь обитаем с будущим мужем, дальше до работы. От метро еще придется идти пешком, а под таким дождем совсем не хочется. На машине очень далеко, и пробки. Особенно в такую погоду. Забиваюсь под одеяла, там тепло, там он. Устраиваюсь под мышкой. Ему щекотно. Шевелиться и стонет недовольно. Я снова проваливаюсь в сон. Кто-то тянет меня за ногу. Слышу:

– Вставай, мое солнышко, опоздаешь.

Пахнет кофе. Настоящим вареным. Витя мастер готовить этот напиток. Умеет и по-турецки и по-венски, и еще как-то там. Я не разбираюсь в этих тонкостях, только знаю, что кофе мой жених варит вкуснейший.

Витя поднимает меня как ребенка, чувствую, как натягивает тапки, продевает руки в халат и ведет в ванную. Теплый душик, и я в норме. Допиваю кофе уже в прихожей, на ходу влезая в туфли.

Обязательный долгий поцелуй у двери и бегу в сторону работы.

Одно хорошо, дождь закончился. Правда, пасмурно и лужи везде. Но, главное, на душе солнечно. В метро покупаю два свежих свадебных журнала.

В салон вхожу почти вовремя. Маша развлекает ожидающую меня клиентку.

– А вот и наша невеста, – говорит она весело, и за спиной у клиентки делает большие глаза, и символически стреляется пальцем.

В ответ я благодарно улыбаюсь ей, и говорю, подражая ее тону:

– А вот и наша свидетельница, или как там по-модному, – подружка невесты.

Маша прыгает на месте и бежит ко мне обниматься:

– Ух, ты, спасибочко! А я думала, ты Любку пригласишь. Она же твоя лучшая подружка.

– Вовсе нет, – пожимаю плечами, – кстати, Люба даже не знает, что я замуж выхожу.

– Да ты что! – округляет глаза Маша, – за что она так наказана?

– Было дело в сорок первом, – загадочно отвечаю я.

Стрижка сегодня выходит – отпад – по вдохновению. Иду на воздух подымить, и набираю телефон Любы. Хоть она и подсунула в прошлый раз мне Степана, и надавала неудачных советов, но не виновата же она, что такая недалекая, бедняжка. И все-таки мне интересна ее реакция.

– Кого я слышу! Элла Ивановна, собственной персоной! И без секретаря. Не могу поверить своим ушам! Чем обязана такой чести? – язвит Люба.

– Любка, я извиняюсь, что пропала. У каждой женщины бывают моменты, когда подруги отходят на второй план.

– Что опять мужик? – в ее тоне слышно презрение.

– Это не опять мужик, Люба, обижаюсь я, – я замуж выхожу.

– Ага, опять замуж выходишь, – насмехается подруга, помнится мне, недавно ты уже была замужем. Это не Леша?

– Нет не Леша! – злюсь я, – и замужем я еще не была. Мне в первый раз предложили руку и сердце.

– Подумаешь! – не сдается Люба, – мне много раз предлагали руку и сердце, – только, как видишь, воз и ныне там. Заявление хоть подали?

– Ну,…собираемся скоро.

– Ааааа! Понятно все с тобой подруга! Еще все в далеком проекте, а ты, небось, уже и платье выбрала?

Я кошусь на свадебный журнал, который взяла с собой полистать на улицу, и отвечаю:

– Ничего подобного! И вообще, предложение было официальным, он даже кольцо мне подарил!

– Послушай, девочка моя, у меня таких два кольца. И все было официально. Я жила с этими уродами обстирывала, обхаживала, а потом все кончилось пшиком. О свадьбе никто и не вспомнил.

Я с трудом представляю себе, как Люба может обстирывать, обхаживать, с ее-то когтищами, но настроение портится окончательно. Опережая мои догадки, Люба добавляет: