Она надела ее на Кунти, девочке очень понравилась изысканная и красивая вещь. Новоприбывшая достала зеркальце и показала.

– У тебя всё такое красивое, как ты сама… – похвалила Кунти. – Чем же ты могла не угодить мужу… – недоумевала она.

Мирэя немного взгрустнула.

– Да если бы он был… муж… а то лишь одно название, – ответила с разочарованным выражением лица девушка.

– И всё равно я тебе завидовать… муж твой глупец, а ты красавица… – добавила Кунти, желая подбодрить. – Он еще пожалеть… вот увидишь.

– Да пошел он! – выдала на веселой нотке Мирэя и подмигнула.

Девочка засмеялась. Смех услышала та же помощница и палкой постучала по лачуге, чтобы замолчали и вели себя тихо, здесь им не свидание подружек. Мирэя выглянула в щель между ветвей в «стене» и увидела другие лачуги, в них тоже были женщины, все местные – индианки.

– Ну и скряга… – произнесла Мирэя о помощнице.

– Сара̀ла сама сюда когда-то попала, потому что от нее отказался муж, его предки прийти в Индия из Афганистана. Она не подошла ему как жена, даже разные религии… – поведала Кунти.

Мирэя вспомнила Дипти и Азиза, немудрено, что он знает это место… может, еще отправит сюда вторую жену.

– А чье белье вы тут стираете? – спросила девушка.

– Любое… какое привозят, со всей деревни, иногда от белокожих господ, если их слуги не справляться, – объяснила девочка. – Одежду тоже стираем и даже нижнее белье, иногда оно такое грязное, будто носила зебу… – добавила она, чем вызвала смех.

Мирэе стало забавно, но и одновременно брезгливо. Если бы она знала, куда заведет ее замужество, то лучше бы спрыгнула с корабля по пути в Индию.

– Ты привыкнуть… человек ко всему привыкнуть… надо только время, – сказала мудрая не по годам Кунти.

Позже к лачуге подошла Сарала и громко велела Кунти идти собрать созревших плодов для готовки ужина, а новоприбывшей помогать ей носить корзины. Мирэя вышла и вступила в размытую от дождя землю, ее светлые туфли с бантиком погрязли в грязи, подол также испачкался. На Кунти была темная большая тряпка, покрывающая всё тело, между ног сделано в виде шаровар, не доходящих до щиколоток, поэтому она не испачкала вещь, а только босые ноги.

– Как тут можно ходить босиком… – недоумевала Мирэя, придерживая юбку и выбирая, куда вступить.

– Ко всему привыкать, – повторила девочка. – Но наша соседка по дому уметь делать сандалии, я попрошу у нее для тебя… У тебя ступня больше, чем наши, поэтому нужно сделать новые… – поведала она.

Мирэя поблагодарила. Они подошли к деревьям, с листьев капала вода, попадая в воротник платья; ощущалась прохлада. Кунти тряхнула ветку, поднеся к себе, чем слила с нее всю воду, точно приливной дождь. Капли упали на голову Мирэи, а вместе с ними зеленый жук. Ощутив движение и щекотку за воротником, девушка полезла рукой и нашла насекомое, однако не сумела взять, жук провалился дальше к спине.

– Ай, ай, – забегала вокруг Мирэя, приговаривая. – Кунти, убери этого жука! – воскликнула она собирающей мелкие плоды девочке.

Та отвлеклась и стала помогать. Полезла тонкой рукой через воротник и нащупала насекомое.

– Вот он, он вовсе неопасен, чего ты кричишь, будто змея укусила… – сказала с забавой Кунти. – Давай скорее собирать плоды, если не успеем до темноты, то нас побьют… – уверила и поторопила она.

Мирэя в ужасе повела бровями и стала быстро срывать. В итоге девушки собрали четыре корзины и по одной скорее понесли к дому главаря. Полная и нахмуренная старуха, словно жизнь не удалась и она злится на весь мир, сидела в белом одеянии на крыльце. Под домиком на сваях устроена кухня, там трудились две женщины. Мирэя донесла последнюю корзину и взглянула на старуху. Она курила сверток, во второй руке держала палку то ли костыль, то ли для битья. Это напомнило мать семейства Лестер. Опустив заплывшие от щек глаза на новоприбывшую, старуха усмехнулась.