– Теперь рассказывай, что задумала.

– Мне нужно в Пуэрто-Рико. Я не могу не поехать.

– Мы ведь недавно обсуждали «Альтус» и, кажется, сошлись на том, что эти люди – мерзавцы?

– Да.

– Твое мнение не поменялось?

– Боюсь, если не поеду, они натворят еще больше зла.

Профессор Лундгрен выдвинула себе табурет и села.

– Я не стану указывать тебе, что делать, и всячески поддержу, только сперва объясни, зачем тебе это нужно.

– Что бы в «Альтусе» ни замышляли, они своего добьются – со мной или без меня. Но, возможно, благодаря моему вмешательству они меньше навредят людям. А если повлиять на них не выйдет, или я увижу что-то совсем ужасное, – расскажу обо всем общественности.

Повисло долгое молчание.

– Миранда, ты требуешь от себя слишком многого. Я помню, какой была в твоем возрасте, так что отговаривать не стану. Просто предупрежу: бороться с ними будет сложно, а вот попасть под их влияние – проще простого. Однако еще сильнее меня беспокоит другое: что будет, если тебя разоблачат? На кону большие деньги. Очень большие. Я не знаю, на что способны эти люди. Они могут так очернить тебя в научных кругах, что ты больше ни дня не проработаешь по специальности. Могут публично тебя унизить, оклеветать, или того хуже…

Я мысленно вернулась к собеседованию. Эти двое не походили на бандитов, которые готовы убить за разглашение корпоративной тайны. Впрочем, бандитов я еще ни разу не встречала.

– Миранда?

Я вынырнула из раздумий.

– Мне все равно, – солгала я.

– Ладно. – Во взгляде профессора Лундрен мелькнула озорная искорка.

– Как думаете, меня возьмут?

Мне с трудом в это верилось. Соискателей море, и когда в «Альтусе» поймут, что я подруга Эйприл, меня сразу отсеют. Профессор Лундгрен, похоже, моих сомнений не разделяла.

– Конечно, возьмут, и ты должна согласиться. А я сохраню за тобой место в лаборатории.

– А если я не вернусь?

– Я чувствую, что вернешься. Хотя тебе придется нелегко. Возможно, тяжелее, чем ты думаешь.

Внезапно я поняла, что Констанция Лундгрен не просто поддерживает мое решение, с которым не факт, что согласна. Она призывает бороться. И цель показалась мне вполне достижимой.

– Я еще в раздумьях…

– Да все ты уже решила! – перебила меня наставница. – Просто не знаешь, что так и принимаются решения.

– Говорят, в «Альтусе» все засекречено. Ну и пусть. Я все равно хочу рассказывать вам о своей работе. Вы не против?

– Это будет серьезным нарушением контракта, но вообще-то да, лучше держать меня в курсе.

– Даже если я не найду ничего подозрительного?

– Миранда, – профессор Лундгрен наклонилась ко мне, – эти типы опасны. Они слишком быстро продвигают свой бизнес. Вероятно, проводят испытания на людях без надлежащей подготовки. Должно быть, они сделали важное открытие. Если я кому и поручила бы такую ответственную задачу – то человеку вроде тебя, а уж никак не Питеру Петравики. «Альтусу» нужны специалисты по нейроуправлению, а их в мире не так уж много. Полагаю, только мы в силах что-то изменить.

– Затея может стоить нам карьеры. Вы же сами говорили, насколько это опасно.

– Я готова рискнуть. Просто хотела убедиться, что ты понимаешь, на что идешь.

Я знала Констанцию Лундгрен почти шесть лет, но такой решимости не ожидала.

– Все в порядке, профессор?

– Тебе, наверное, кажется, что я сама не своя? Может, и так. А может, я раньше была чересчур осторожной. Великие дела не вершатся людьми, которые ждут у моря погоды.

– Мы с вами ничего не вершим – просто пытаемся помешать людям из «Альтуса» свершить это великое слишком быстро.

Моя наставница схватила меня за руку.

– Вот! – воскликнула она громче, чем предполагала беседа, а затем подалась ближе. – Вот она! Самая вредная на свете мысль! Внутренний голос шепчет тебе, что достижение – это если твой подвиг огромный, яркий и принадлежит тебе одной. Не слушай этот голос!