– Вы в курсе, что мы предлагали Констанции должность? – Доктор Сили назвал профессора Лундгрен по имени. – Она прекрасный ученый, но… – Он запнулся.

– Она отказалась, – лаконично закончил Том.

Насколько я знала, она не просто отказалась, а послала их куда подальше. Похоже, от меня ждали каких-то комментариев. Лучше бы я не упоминала ни доктора Лундгрен, ни диссертацию. Поборов ступор, я выдала заранее подготовленный аргумент:

– Мне неизвестны нюансы работы в «Альтусе». Поэтому я хочу посоветоваться с вами, как лучше поступить. Что бы вы посоветовали молодому ученому – защитить диссертацию или устроиться к вам в лабораторию?

– Я бы посоветовал «Альтус», – ответил доктор Сили.

– Дабы внести ясность, – тут же заметил Том, – наша работа крайне деликатна и держится в строгой тайне. Так что вынужден задать вопрос: нет ли у вас каких-то скрытых мотивов?

Я оцепенела. Он что, выясняет, не собираюсь ли я шпионить? Похоже, меня раскусили! И на что я надеялсь?

Затем я услышала свой собственный, спокойный голос:

– Я размышляла всю ночь и поняла, что просто обязана трудиться над чем-то важным. Это моя мечта.

Я-таки нашла правду, которую можно озвучить.

В остальном разговор прошел стандартно. Я рассказала, как решались конфликты у нас в лаборатории, о студенческих годах и преподавании, о своем исследовании в Беркли. Думаю, я смогла впечатлить собеседников, а они, если честно, впечатлили меня: оба – знатоки своего дела с успешной карьерой, да и язык подвешен. И если Том временами вел себя как типичный технарь, то с доктором Сили я бы точно поладила в рабочей обстановке. Он произвел впечатление человека тактичного и вдумчивого, с отличным чувством юмора. В общем, эти двое меня совсем не испугали.

На собеседовании бывает полезно позадавать вопросы самому. Так вы покажете, что не готовы тратить время зря и ненадолго перехватите инициативу. Главное не переборщить. Достаточно намекнуть, что не станете хвататься за любую соломинку.

– Не поймите меня превратно… на сколько процентов вы уверены, что ваш бизнес останется на плаву лет через пять-десять? – поинтересовалась я ближе к концу отведенного времени.

Мои собеседники рассмеялись.

– На все сто, – ответил Том.

Я ждала, что скажет доктор Сили.

– Ну, конечно, не на сто процентов, – наконец произнес он. – Ни в чем нельзя быть абсолютно уверенным. Однако в нашем случае вероятность фиаско ничтожно мала. Так что, возможно, у нас вы получите работу на всю жизнь.

– Очень рада это слышать. – Думаю, я не лукавила.

После собеседования мне предстояло поговорить с доктором Лундгрен: хотелось выяснить, что станет с моим исследованием. Я отправила ей сообщение, попросив в свободное зайти в лабораторию для важного разговора. Лучше, чтобы беседа прошла на моей территории.

Пару часов спустя профессор Лундгрен постучала по моему рабочему столу. Так мы предупреждали друг друга о появлении, чтобы не пугать.

– Все хорошо, Миранда?

Проще выложить все сразу, поэтому я расправила плечи, взглянула наставнице в глаза и призналась:

– Сегодня я проходила собеседование в «Альтус».

– Тогда скажу им все, как есть.

Я замерла.

– Скажу им, – продолжила доктор Лундгрен, – что считаю тебя прекрасной коллегой и выдающимся ученым. Что ты всегда упорно, увлеченно трудилась и быстро решала любые задачи. Впрочем, какие-то вещи упоминать не стану. К примеру, твою ненависть к Петравики и его прихвостням.

В ее глазах читалось беспокойство, но она не стала меня отговаривать. На такую поддержку я и не надеялась!

– Спасибо, доктор Лундгрен! – Я облегченно вздохнула. – Спасибо вам огромное!