Не имеет своей целью возникновение другого обязательства и обязательство по предоставлению кредита в рамках кредитного договора. Исполнение данного денежного обязательства, определяя момент возникновения обязательства по возврату кредита, преследует цель перемещения кредитных ресурсов от кредитора к заемщику, а соответственно, правовым результатом его будет выступать возникновение права собственности у заемщика на эти кредитные ресурсы. В этой связи недостоверным выглядит подход судебной практики, сформированный еще в 1998 году[9], согласно которому обязательство по предоставлению кредита направлено на возникновение долга, что исключает возможность его квалификации в качестве денежного обязательства[10].

Подведём промежуточный итог: для обязательств, возникающих из одного договора, характерно то, что исполнение одного обязательства не может быть направлено на возникновение другого. В противном случае, в отношении договорных обязательств пришлось бы говорить, что договор выступает основанием возникновения только одного – первоначального обязательства, в то время как последующее обязательство возникает не в силу договора, а в силу исполнения первоначального обязательства. Договор как сделка-основание порождает обязательства, оставаясь безразличным к тому, в какой зависимости находятся между собой эти обязательства (взаимные встречные обязательства, либо не встречные). Исполнение первоначального обязательства по отношению к последующему представляет собой не что иное, как сделку-способ, посредством которого, в частности, определяется момент возникновения взаимного обязательства. Вместе с тем, для динамики возникшего обязательства не имеет значения никакое другое последствие, кроме его прекращения, независимо от того, что законом или соглашением сторон могут быть предусмотрены еще какие-либо иные последствия. Достижение экономической цели, выраженной в конкретном правовом результате, прекращает обязательство и приводит к утрате правовой связи между субъективным правом и корреспондирующей этому праву обязанности.

Изложенный тезис в полной мере срабатывает при надлежащем исполнении обязательства. Однако в процессе своего развития обязательство может войти в стадию неисполнения либо ненадлежащего исполнения. Возникает вопрос: как подобные состояния в динамике обязательства оказывают влияние на его прекращение?

В доктрине высказывается мнение, что виновное неисполнение или ненадлежащее исполнение трансформирует существующее обязательство: к основной обязанности недобросовестного должника присоединяются новые, дополнительные обязанности – уплатить неустойку, возместить убытки. «Лишь после того как стороны совершат все вытекающие из обязательства действия, – пишет О. С. Иоффе, – наступает момент, когда оно признается прекращенным»[11].

Думается, что квалификация ситуаций, связанных с неисполнением либо ненадлежащим исполнением, относительно установления особенностей прекращения обязательства не может быть подчинена какому-то одному правилу, в том числе и тому, которое приведено выше.

Как при неисполнении, так и ненадлежащем исполнении обязательства могут возникнуть негативные последствия для должника в форме уплаты неустойки и (или) возмещения убытков. Не вызывает сомнения, что относительно обязанности по исполнению основного обязательства в натуре обязанности уплатить неустойку и возместить убытки являются дополнительными. Их возникновение обеспечено принудительной силой соглашения сторон (договора), обязанность исполнения которого, в свою очередь, обеспечена законом. Такие дополнительные обязанности составляют содержание отдельных обязательств – обязательства по уплате неустойки и обязательства по возмещению убытков – и не могут рассматриваться в качестве одного из долженствований, раскрывающих содержание субъективной обязанности основного обязательства.