Неужели состав базовой амуниции изменили, даже не предупредив? Он тоже молодец — не проверил, что ему дали. Он прослушивает всё снаряжение на предмет заряженности и исправности, но у него и мысли не было, что следует проверять и на соответствие заявленному действию.

С другой стороны, разве перед ним обязаны отчитываться? Заменили и заменили, его дело — пользоваться, вышестоящие лучше знают.

Тяжёлый вздох вырвался сам. Пачка сигарет жгла карман. Алек совсем забыл про них, и они наверняка смялись.

Да и плевать.

Сейчас немного посидит — и перекурит. Потом не вернётся — у него и свои дела есть.

И Морена не переносит запаха табака.

На тумбочке лежал её разряженный телефон. Судьба искушала Алека — не первый раз её телефон был так близко. Всего парочка незаметных манипуляций, и он бы всегда знал, где она находится. Когда она оставила свой телефон у Кощеев, ещё и разблокированным, Алек уже начал вводить специальный код, но одёрнул себя.

Это было бы низко с его стороны. Одно дело, если бы ему приказали — подключи геопозицию Яги. Он бы без зазрения совести подчинился. А тут… это был личный интерес, точнее — желание держать всё под контролем. Но Алек вдруг подумал — что будет, если Морена узнает об этой слежке? Это отрезвило. Морена вполне могла бы поставить на нём крест за такую мелочь.

Нет, никакой неправомерной слежки. Тем более она теперь будет у него под носом — в КолдИне особо не потеряться.

2. Сказ второй. В котором договоры договариваются

Пётр Алексеевич, как человек лёгкий на подъём и без царя в голове, разного рода авантюру уважал. Придумать что-то авантюрнее дружбы с Ягой невозможно, и Петя благодарил всё на свете, что в соседки ему досталась именно Морена. Жизнь круто переменилась с того дня, как он предложил помощь в стрижке газона.

Да он и представить не мог о таком масштабе семейных тайн! Даже обидно — столько лет ни сном, ни духом. Конечно, теперь Петя не откажется от новой стороны жизни.

А как ему понравилась Завеса! Люди по воздуху передвигаются! Да это же просто… ни один киберпанк такого не придумает!

А инициация? Он совершенно не переживал за подругу — это же стандартная процедура. Да, когда Морена кричала, стало жутковато, но это всё быстро прошло — огонь не повредил её кожу, только съел платье, скрывая сажей обнажённое тело.

Это было красиво. Завораживающе. Петя подумал, что в следующий раз напросится на массовой представление — сожжение ведьм. Только чтобы напроситься, надо ещё с родителями порешать. А он порешает — его ничто теперь от колдовского мира не отвадит, пусть даже дед — двести раз помешанный фанатик.

Петя снова вспомнил инициацию.

Она проходила постепенно. В один момент Морена потеряла сознание, но Пете сказали, что это нормально, так всегда происходит.

Огонь медленно осел, словно впитываясь в недогоревшую древесину, оставляя инициированную ведьму висеть на удивительно крепких, не прогоревших, верёвках.

Кота не было. Пете не хотелось думать, что он ушёл именно сейчас. Это… печалило. К едкому четырёхлапому невозможно не привязаться.

Ректор проговорил что-то на латыни, наверное, завершающую фразу, и Алек тут же принялся снимать Морену с постамента. Медики уже ждали — её осторожно положили на носилки, накрыли простынёй и увели в машину. Алек направился следом.

— Эй, мне домой надо! — напомнил о себе Петя, но дядя что-то неопределённо бросил, даже не обернувшись.

— Я провожу, — вызвался ректор. Как его там… Беломор Олег Денисович? Нет, кажется, Дмитриевич.

— Буду очень признателен, — белозубо улыбнулся Петя. — Как прошла инициация? Со стороны как-то непонятно было…