Узником, устав от перестука.
Затихающие отголоски
Пересчитываю в списке бдений,
Рассечённых светом на полоски
Лунно-колыбельных песнопений.
Душит, наполняющийся воздух,
Запахом сирени и фиалки…
Поздно жить, но и не верить поздно
Приоткрывшимся глазам весталки.
«Шаги втираются в капель…»
Шаги втираются в капель
В сыром бессильном феврале –
Жду ускользающую цель
В прицельном градусном ноле.
В надежде на повторы лжи,
Вот-вот вина себе налью.
Капель, шагами докажи –
Я выбрал снова жизнь свою!
Но ты, капель, всё тарахтишь –
Времён промокший метроном,
Потоком жалким с грязных крыш,
Дробясь на капли за окном.
Ты не туда меня ведёшь,
Созвучий ласковая лесть,
Внушая радужную ложь
О том, что будущее есть.
А ты назад меня веди,
Созвучий путаный призыв,
Зажми дыхание в груди,
Терзай мне сердце на разрыв:
Верни к наивным вечерам,
Бокалам, тостам, болтовне,
В постельный душный тарарам
С русалкой, купаной в вине!
Нет, не туда меня зовёшь,
Созвучий льстивая змея.
Пусть это – радужная ложь,
Но это – жизнь и ложь моя!
«Ожог нечаянных знакомств…»
Ожог нечаянных знакомств
Сулит нечаянный звонок,
Рождая тёплый в горле ком,
Чтоб будет каждый позвонок,
Посчитан,
увлекая в шёлк
Розовощёких ягодиц,
Под вдох, похожий на смешок,
Начав игру – сначала блиц?
Или звонок не прерывать,
Чтобы не гладить позвонки,
Не проверять на скрип кровать,
Спиной не тешить ноготки,
Не мять постельное бельё
В неновой жадной новизне,
Не мучить тихое жильё –
Оставить будущность извне?
Поёт воинствующий зверь,
Перебивая тоном тон –
Удача, что звонок не в дверь,
Не то впустить был обречён.
А так,
не пойман,
не прижат
В прихожей,
далее – везде.
Мой телефон – мой верный брат,
Мой внешний мир в твоей узде!
«В пыльном спазме жгучей боли…»
В пыльном спазме жгучей боли
Ты больной,
больной заразный –
Ветер,
дыбящийся в поле,
Превратившись в веник грязный,
Поднимаешься до смерча
Жирной гусеницей серой –
Сам собой теперь очерчен
Правотой своей и верой.
Начинал ты ветерочком
Лугового перепляса
И зачат был непорочно –
Пыли пух, да птичья клякса.
Что тебя так оскорбило –
Лес шумнул за перекрёстком
Или речка, бросив илом,
Прогнала, назвав подростком?
Подними меня повыше –
Стану я твоим наследством.
Про тебя потом напишут:
«Смерч пронёсся без последствий».
Приземлимся на лужайке,
Ты вернёшься в тело ветра,
В тело посвиста-жужжайки –
В нём воинственность запретна.
Погожу до непогоды,
Погожу, когда заверчен
Буду в пылевые роды
Новой болью – новым смерчем.
«Не спеши собирать свои вещи…»
Не спеши собирать свои вещи –
Не спеши от поступка сгореть.
Снов не вещих, а может быть вещих,
Постарайся не слушаться впредь.
Там, за рамками стеклопакета,
Не дождёшься меня в солнцепёк,
Где ты солнцем внезапно раздета,
Где пищит прикаспийский зуёк,
Где горбы пересохших баркасов
Нам – подарок в уюте песка,
Где ландшафтом ожившего Марса
Нас дурачат седые века.
Не спеши собирать свои вещи –
Не спеши от решений сгореть.
Городские кирпичные клещи
Зажигают вечернюю медь,
По ночам из тебя выжимая
Горловое молчание слёз.
Потерпи, скоро призраки мая
Нас затянут на крылья колёс
Для прыжка в прошлогодние бредни –
На развалины выцветших лет.
Убери чемоданом из передней,
Разорви невозвратный билет.
«Боюсь тебя кому-то показать…»
Боюсь тебя кому-то показать,
Без опасения утраты.
Ты – годы, льющиеся вспять
На незакатные закаты.
Ты понимаешь это и молчишь –
Мы понимаем это оба.
Мой первобытный страх – малыш,
Которого отдаст утроба
Удушливым объятьям голосов,
Лишив укромного уюта.
Не выдать нас – дверь на засов:
Минута – ночь и жизнь – минута.
«Хочу прижиться в ворохах…»
Хочу прижиться в ворохах