Юноша наморщил лоб. Уничтожать такую красоту он не хотел. И все же занес кулак для удара. Он рванул руку вперед и почувствовал боль. Этель железной хваткой держал запястье юноши.

– Но почему?– Берси с трудом уберег пах от расплескавшегося во все стороны кипятка.

– Варвары,– чужестранец ослабил хватку. Он сокрушенно качал головой из стороны в сторону,– сначала бьют, а лишь потом задают вопросы.

– Ну не мог же я позволить Скууме покусать тебя,– он примирительно улыбнулся и опустил руку. Паук ловко забрался вверх и уютно устроился на плече легионера,– конечно, от дикой твари в ней осталось совсем немного, совсем как в тебе. И все же она опасна.

– И, будь добр, не пялься ты так на нее,– привычным движением Этель опустошил кружку до дна и начал засыпать кострище.

***

Заря буйствовала среди перистых облачков, запятнав горизонт сочными мазками цвета. Утренний воздух пах свежестью и умиротворением. И лишь цокот лап по мостовой нарушал идеалистическую тишину. Могло показаться что город истреблен. Однако то был лишь сон.

Дункан мрачной тенью маялся перед окном. Его терзали мыслями о грядущей инициации, напрочь отбив желание спать. Мужчина монотонно начищал свой доспех. Умелые руки выявляли все новые грани металлического блеска.

– Сын,– он с удовольствием посмаковал некогда новое слово на языке.

Сейчас Дункан не думал о нем иначе. Триста пятьдесят семь дней назад они нашли ребенка на опушке. В тот день Айли настояла, и он уступил. Беспомощный, словно щенок. Понятно, что покорило женщину. Ребенок лежал там без сознания, обессиленный и истощенный. Если бы не бесплодие, поразившее их пару. Мальчишке повезло, что он не достался лесу.

К счастью, парень лишился всех воспоминаний о прошлом. Так он размышлял тогда. Ребенок даже имени не смог вспомнить. Обряд имяположения прошел гладко, будто с новорожденным.

Парень оказался крепче, чем можно было ожидать. Совет Старейшин не слишком то его жаловал. Уже спустя два месяца его изгнали за пределы Цитадели. Ну конечно, ведь в ее пределах жили лишь члены семей Основателей. К счастью, удалось настоять. Ему дали хижину. Четыре стены и дырявая крыша лучше, чем ничего.

И кто бы мог подумать. Вместе с сумасбродным юнцом из Гильдии кузнецов сын превратил здание в прекрасный образчик архитектурного искусства. Крепкие двери, бойницы вместо окон и стены, лишенные декоративных излишеств.

Странная дружба. Кузнец, несомненно, безумен и совершенно непригоден к службе в ополчении. Сын единственный, кто живо интересуется изобретениями чудака. Должно быть это и стало залогом успеха.

Воспоминания о первом посещении кузницы проявлялись в голове нехотя. Тогда он шел проверить готовность партии стрел, а вместо этого увидел таран. Стенобитное орудие неслось прямиком в грудь юного Берси. Слишком быстро и далеко для прямого удара. Дункан метнул свой меч.

Время застыло. Мужчина закрыл глаза и принял решение. За его спиной раздался звонкий лязг металла. Глухой звук удара заставил кровь вскипеть. Дункан поднял безумно хохочущего кузнеца над землей. Тогда он отбросил первую мысль о том, чтобы просто свернуть шею дурака. Убийца сына заслуживает медленной смерти.

– Отец, что ты делаешь?– знакомый голос из-за спины был искажен хрипотцой.

– Не может быть,– Дункан ослабил хватку и обернулся.

– Это заслуга Пересвета,– Берси постучал по металлическому нагруднику и с гордостью указал в сторону закашлявшегося кузнеца.

– Я вызвался испытать броню и теперь нагрудник мой,– вкрадчиво добавил он и неуверенно улыбнулся.

– Невероятно,– Дункан с недоверием рассматривая нагрудник, уцелевший после удара тарана.