Конфликт интересов посредника и участников отношений, к изменению или прекращению которых посредник привлечен, решается иначе и кардинально. Но не всегда этот вопрос должным образом урегулирован законом. Медиатор при разрешении индивидуального трудового спора, как и всякого другого, в соответствии с Законом о медиации, в случае возникновения обстоятельств, которые могут повлиять на его независимость и беспристрастность, обязан незамедлительно сообщить об этом сторонам и в организацию, осуществляющую деятельность по обеспечению проведения процедуры медиации, если проведение медиации обеспечивается организацией. После этого стороны и сам медиатор могут решить вопрос о возможности (невозможности) его дальнейшего участия в процедуре. Европейский кодекс поведения для медиаторов устанавливает, что медиатор не должен действовать или, начав работу, должен приостановить деятельность при обнаружении обстоятельств, которые могут повлиять на его независимость или вызвать конфликт интересов^>65.

Аналогичные правила в случае утраты посредником нейтральности следовало бы предусмотреть и для посредников, участвующих в разрешении коллективного трудового спора. Действующие Рекомендации об организации работы по рассмотрению коллективного трудового спора с участием посредника, утвержденные постановлением Минтруда РФ^>66, хоть и содержат указание на независимость посредника, но не предусматривают правил относительно ситуаций утраты посредником независимости (нейтральности) в процессе участия в урегулировании коллективного спора.

Утрата нейтральности посредникам в отношениях по трудоустройству носит скорее гипотетический характер. Эта ситуация более реальна для деятельности ЧАЗ. Нейтральность такого посредника в принципе всегда условна, поскольку основной интерес в таком коммерческом посредничестве – получение прибыли. Для ЧАЗ интересы потенциальных работодателя и работника – вторичны, их удовлетворение посредник, к сожалению, может рассматривать через призму собственной выгоды, отчего часто страдает качество таких посреднических услуг. Сбалансировать эти интересы может только конкуренция на рынке соответствующих услуг. С другой стороны, эффективность деятельности ГСЗ во многом страдает именно из-за отсутствия ярко выраженного интереса в сближении потенциальных работодателя и искомого работника. Так что в сфере посредничества на рынке труда полная нейтральность посредника, как и отсутствие системы мотивации сотрудников в результате их деятельности, препятствует эффективности посредничества едва ли не больше, чем коммерческая заинтересованность ЧАЗ.

Нейтральность органов государственной власти и органов местного самоуправления как третьей стороны в социальном партнерстве носит, на наш взгляд, условный характер. Реализация различных форм социального партнерства на основе трипартизма подразумевает участие государственных (муниципальных) органов власти и как выразителя общественных интересов, и как участника, содействующего двум другим сторонам в проведении коллективных переговоров, т. е. посредника. Но насколько такой участник-посредник нейтрален? Состоит ли его интерес исключительно в содействии для достижения общественного блага, воплощенного в социальной стабильности и социальном мире? К сожалению, практика заключения отдельных соглашений свидетельствует не только и не столько об этом. Наиболее ярко наличие «работодательского» интереса у органов государственной власти проявляется в практике заключения региональных соглашений о минимальной заработной плате в субъекте РФ. Речь идет о ситуациях, когда региональное соглашение предусматривает два варианта минимального размера заработной платы – для работодателей частной формы собственности (значительно выше федерального минимума) и для работодателей, финансируемых из регионального бюджета (ниже, чем для «частников»)