Но даже если он и был знаменитостью, я бы его не узнал. Кино меня особо не интересовало, слишком много времени отнимали выпечка, семья и жизнь.

В тот год я посмотрел только один фильм – «Форрест Гамп». И теперь вел себя так, словно имел тот же ай-кью[17], что и главный герой того самого фильма.

Кровь бросилась мне в лицо, я смущенно забормотал:

– Может, и НЛО. Скорее всего, нет. Не знаю. Сейчас небо чистое.

– Вы в порядке? – повторил он.

– Да, конечно, в полном порядке. А если на небе что и было, так теперь этого уже нет, – я продолжал нести чушь, ничего не мог с собой поделать.

Но, как бы то ни было, обратившись ко мне, он вывел меня из ступора. Я пожелал ему доброго дня, повернулся, зашагал по тротуару, но на первом же шаге споткнулся, нога зацепилась за выбоину в плите, едва не упал.

С трудом удержавшись на ногах, я не обернулся. И так знал, что он не спускает с меня глаз, а его лицо освещает ироничная ослепительная улыбка.

Я не мог понять, как и почему с потрохами сдался иррациональному страху. Вероятность того, что меня подстрелит снайпер, никак не могла превосходить вероятности похищения инопланетянами.

В твердой решимости взять себя в руки, я прямиком направился к банку.

«Будь, что будет, – подумал я. – Пусть безжалостные налетчики превратят меня в прикованного к постели инвалида, пустив пулю в позвоночник. Все лучше, чем сгореть заживо среди пылающих стеллажей с книгами в библиотеке или отравиться токсичными газами после взрыва в химчистке».

До закрытия банка оставались считаные минуты, поэтому клиентов было мало. Но каждый казался мне подозрительным. Я старался не допустить, чтобы кто-то из них оказался у меня за спиной, выскользнув из поля зрения.

Я не доверял даже восьмидесятилетней старушке с трясущейся головой. Некоторые профессиональные грабители могли прикинуться кем угодно. И кто мог вызвать меньше подозрений, чем такой вот божий одуванчик? Но бородавка на ее подбородке выглядела совсем уж настоящей.

В девятнадцатом столетии банки строили так, чтобы они производили впечатление. Вот и здесь вестибюль и зал обслуживания встречали клиентов гранитным полом, гранитными стенами, величественными колоннами, бронзовыми барельефами.

Банковский служащий, пересекая зал, уронил гроссбух. Он ударился о гранитный пол с грохотом револьверного выстрела. Я подпрыгнул, но в штаны не наложил.

Я депонировал чек, полученный на работе, снял небольшую сумму наличными и направился к выходу. Едва успел подумать, что вращающаяся дверь может заклинить, как очутился на улице.

Библиотека Сноу-Виллидж носит имя Корнелия Рутефорда Сноу и, пожалуй, великовата для такого маленького городка, как наш. Она занимает красивое здание, облицованное плитами из известняка. Вход охраняют каменные львы, установленные на постаментах в виде раскрытых книг. Львы не ревут, не стоят, высоко подняв головы, настороже. Они спят, словно зачитались биографией какого-то политика, которая их и сморила.

Корнелий, на средства которого построили библиотеку, книгами особо не интересовался, но полагал, что от них человеку только польза. Исходил из того, что субсидирование строительства библиотеки расширяет кругозор и повышает эрудицию ничуть не меньше, чем прочтение сотен и сотен томов. Так что по окончании строительства воспринимал себя высокообразованным, начитанным человеком.

Наш город назван не в честь вида ежегодно выпадающих осадков. Свое название он получил от фамилии железнодорожно-горнорудного магната, на чьи деньги был основан: Корнелия Рутефорда Сноу[18].

В холле библиотеки висит портрет Корнелия. Стальные глаза, усы, бакенбарды, гордость.