И шаг за шагом двигались к правильному сосуществованию.

Компания «Ин-форрест» первой додумалась до темы абсолютно экологичного жилья. Правда, сама не смогла его создать. Но, найти исполнителей не составило труда, деньги решают все. Так случилось и на этот раз.

Проекты посыпались один за другим – азиатам оставалось лишь выбрать из плевел самое лучшее зерно. И они выбрали. А теперь оно проросло. Да еще как!

Квантуччи-сан гладил стену дома, чьи округлые стены уходили высоко вверх, к смыкающимся где-то там кронам деревьев. Под ладонью упруго вибрировало нечто, похожее и на плоть, и на шелковую ткань, и на пористую резину. И эта вибрация проникала глубоко внутрь, перекликаясь с тем, что жило внутри человека. Так общаются живые существа, уж он-то знал это, отдав большую часть жизни постижению тайн Голубого Лотоса.

– Сэр. – Подошедший к нему Михаил не ломался в подобострастных поклонах, лишь свел пальцы рук в подобающем жесте. – Как вам?

– Михал-сан. – Квантуччи сотворил ответный жест, глубокого удовлетворения. – Это прекрасно. Я чувствую, как бьется в них жизнь. Но – не понимаю, что это за жизнь, слишком глубока и бездонна чаша, которую она наполняет. И я благодарен вам за это. Но, скажите – как вам удалось это? Что же это такое перед нами?

Михаил улыбнулся скромно, памятуя, как гости не любят излишней откровенности в проявлении чувств.

– Квантуччи-сан, давайте вначале я проведу вас по дому. Ведь дом красен не только внешностью, но и внутренним наполнением. Не так ли?

– О, да. Я согласен, конечно.

Гости вошли в дом, и Михаил провел их по широким коридорам и комнатам. И ощущающееся снаружи чувство жизни, внутри усилилось еще больше. Теперь оно стало похожим на то обволакивающее тепло, что младенец ощущает в утробе матери. Казалось даже, что где-то звучит пульсирующий ритм сердцебиения.

Квантуччи-сан даже прислушался, пытаясь уловить звук. Но дом молчал. Жизнь переполняла его, но была очень далека. Что ж, познание жизни – и есть смысл существования. Гость довольно улыбнулся – ставка оказалась верной.

– Михаил-сан. Я доволен. Ваш проект – действительно воплощает наши концепции. Но, все-таки, скажите – как вы строите ваши дома?

Михаил не удержался, и улыбнулся уже широченной улыбкой. А потом развел руки и ответил:

– А мы их не строим. Мы их…

***

Всю дорогу назад и домой Квантуччи-сан глядел в окно и улыбался. Пару раз он даже тихо рассмеялся. В руках у него покоился небольшой туб с будущим его строительной империи.

Нет, положительно – такое могли придумать только русские с их сказками. Заставить грибы-дождевики расти по заданной программе, а потом замирать в вечном стазисе – нет, такое рациональный разум не мог породить.

Зернышко, выбранное из массы плевел, проросло. И еще как – в буквальном смысле!

Это случилось давным-давно. Он только-только пришел в этот мир и сиял, как умеет сиять только новая вещь. Краски его отблескивали яркими невесомыми вспышками, возвещая о приходе нового существа, пусть и неживого по общим человеческим понятиям. Всего лишь игрушка, услаждающая человеческий взор. Но что ему люди, он и не ведал о них.

Его установили заполночь, такая вот необычная причуда: именно ночью, в час, когда звезды настолько низки над землею, что полнят светом своим весь мир.

И он впитал в себя свет звезд, в тот миг, когда его установили на коньке крыши, на длинной металлической спице, посадив выше всех, ну или почти выше всех, ведь где-то далеко возвышались ратуша и другие дома. Но они стояли где-то далеко, а здешняя крыша вознеслась выше других. И он смотрел. Дальше и больше других.