– Ты же сам только что рассказывал, как кит-мудило прятался в бухте.

– Ну, может, это те, кто не успел, – неуверенно возразил Бондаренко.

– Точно, те, кто не успел уплыть подальше, вынуждены прятаться. А зачем же им тогда выбрасываться на берег, коль скоро можно укрыться в заливе? – не сдавался старший матрос. – Логика запаздывает.

– На первый взгляд, да, но киты выбрасываются за несколько дней до цунами, и далеко не все, и кто знает, что происходит там, в океане? Возможно, кто-то из морских зверей оказывается слишком близко от будущего эпицентра, и у него заклинивает навигация.

– Так говорил ваш почтенный дедушка?

– Нет, – резко ответил Бондаренко, – дедушка мыслил иначе. Был у них мужик из Москвы, фамилию, естественно, уже никто не помнит. Он-то и выдвинул идею о том, что или землетрясение, будущее и текущее, создает какие-то сверхмощные энергетические волны, или волны создают эти землетрясения или тектонический разлом, а у китов, которые плывут рядом с этими волнами, разрушается вся «система наведения», вот они и оказываются на берегу. А может, действительно, определенные частоты вызывают у них такую сильную панику, что они готовы броситься хоть под танки.

– Дед, оказывается, ученый.

– Эй, господа академики, – послышался сверху голос капитана, – работать сегодня будем, или как?

– Григорий Палыч, так это мы без отрыва от производства, – возразил старший матрос.

– Я вижу, точнее, слышу, Бондаренко выступает, что твой ихтиолог. Ну это неплохо, с английским у тебя как? – обратился капитан к Бондаренко.

– Читаю и перевожу со словарем, а что случилось?

– Ничего, наши ребята помогут. Меня этот Махатма Ганди уже достал со своими расспросами – каждый день все спрашивает, спрашивает. Сегодня ты ему станешь рассказывать.

– Махатма Ганди – это индиец с «морской энергией», Синг, что ли?

– Ага, он самый. Так вот ты ему намазывай и про деда, и про прадеда, и про Камчатку с Курилами.

– Григорий Палыч, не вопрос, – Бондаренко любил поговорить. – С китами уже, надеюсь, закончили?

– Да, завтра зайдем к Анучину, к товарищам пограничникам, так сказать, отметиться-проведать, и всё – полным ходом в Страну восходящего солнца.

– Кораблик на горизонте. Предполагаю, там не только матросы и китобойщики, может, и экологи, – Кравченко смотрел на океан.

– Товарищ старший лейтенант, экологи тоже могут быть исключительно мужского рода.

– Да, это верно, но я имел ввиду «экологини».

– Есть вероятность, что там окажутся почтеннейшие дамы с докторской степенью каких-нибудь наук и попросят тебя провести экскурсию по нашему замечательному острову.

– Э, нет. Давай-ка ты сам проведешь экскурсию, я уж лучше с моряками потусуюсь.

– Ну, как знаешь, однако имей ввиду: уговор дороже денег – если прибудут хорошенькие исследовательницы, переигрывать не будем.

– Риск, Николай, дело благородное, – рассмеялся товарищ, – да и приедут на час-полтора.

– Оповещение пришло: научно-исследовательское судно «Надежда», есть аккредитация, на борту экологи, капитан, матросы – в основном русские, россияне.

– Хорошо, хоть и скучно. Может, китайцы заплывут или псевдоэкологи-китобойщики, а то закиснем на этом Анучине до конца смены.

– Не переживай, затишье бывает перед бурей. В óкруге затейников хватает. Объявят «сигнал номер три» или, например, «Внимание, цунами».

– Насколько я помню, «Внимание» уже было в этом году.

– Ну да, мне повезло, я в округе был, – ответил Николай. – Да у нас и кроме «Цунами» есть масса культурно-массовых мероприятий: «Тайфун», «Айзен на ми», «Филадельфия»6

– Не порть настроение, Коля, еще накаркаешь.