Думбадзе опять вздохнул и замолчал, глядя на сцепленные руки. Доктор и следователь молча сидели друг против друга.

А потом Карев поднялся и негромко поблагодарил:

– Спасибо.

Доктор только кивнул в ответ. Не хотелось нарушать тишину, повисшую в кабинете после этой исповеди. Поэтому Павел даже не попрощался, просто вышел и аккуратно прикрыл за собой дверь.

Пока прыгун неторопливо плыл между городом и нависшими тучами, Карев размышлял над историей доктора. А дело выходит интереснее, чем казалось сначала! Бомж Корнеев полон сюрпризов. Уже один эпизод с больницей может сделать отчет по нему выдающимся, а ведь еще есть зацепка по лунной базе и дружбе с известным героем. Отчет по Корнееву вполне может стать одной из тех находок, по которым пишут бестселлеры и снимают фильмы.

Карев решил отыскать контакты Дациса, но их не было ни в открытом доступе, ни даже во внутренней базе контактов. Весьма необычно.

Поразмыслив, Павел позвонил Квану:

– Слушай, дружище, не выручишь с одним делом? Мне бы телефончик Исаака Дациса… или хотя бы мейл. Не к спеху, можно вечером.

Пока Кван будет искать контакт Дациса, Павел решил поискать кого-то из других участников операции. Наверняка они будут доступнее. Корнеев, например, был доступнее некуда. Снаружи начал накрапывать дождик, и капли заскользили по лобовому стеклу прыгуна, летящего на автопилоте.

Поиск в сети позволил узнать, что кроме Дациса и Корнеева из их группы в живых осталось еще трое. Пашин, Хорошевский и Толочко. Карев запустил поиск по внутренней базе. В Москве из перечисленных оказался лишь последний. Василий Павлович Толочко. Капрал в отставке, ныне сторож на Крутицком подворье. Осталось только набрать номер…

Пять секунд спустя экран показал хмурое лицо на фоне расписанной фресками стены.

– Василий Павлович?

– Ну.

– Я следователь Предпоследнего дознания.

– А… читаю ваш «Бюллетень», да.

– Спасибо. Я сейчас расследую дело Ивана Сергеевича Корнеева.

Мужицкое, грубо слепленное лицо не изменило угрюмого выражения.

– Он вместе с вами участвовал в освобождении базы Казам-3 на Луне, – напомнил следователь.

– А, Корнет. Так он, значит, помер?

– Еще нет. Я бы хотел с вами поговорить о тех событиях, если вы не возражаете.

– Ну приезжай сюда. У меня смена только началась. Не могу никуда уехать, понимаешь?

– Хорошо. Я буду через сорок минут. Где вас найти на подворье?

– Я сам тебя найду. Встречу. Не беспокойся. Давай.

И Толочко отключился.

Павел вздохнул. День выдался насыщенный. Прыгун уже подлетал к району, где стоит здание Предпоследнего дознания. Как раз приближалось время обеда. Но придется лететь к свидетелю, пока тот готов разговаривать, а еду отложить до лучших времен.

Карев забил на панели адрес Крутицкого подворья.

Оставить прыгун пришлось недалеко от парка, окружавшего подворье. Дождь только что кончился. В тени тополей, роняющих капли с влажных листьев, надо было шагать минут пять к старинному четырехэтажному особняку, из-за крыши которого выглядывал темный купол.

Обойдя бежевый особнячок, Карев увидел ажурные кованные ворота и древний храм из красного кирпича. За открытыми воротами виднелась площадь, сдавленная двухэтажными флигелями справа и церковью слева. Вдалеке брела одинокая женщина в цветастом платке. Поразмыслив, следователь направился к храму.

Из-за угла неторопливо вышел плечистый мужчина в серых брюках и кожаном жилете поверх клетчатой рубахи.

– Привет, – сказал Толочко. – Пойдем.

И повернулся. Карев без труда догнал его. Сторож шел степенно, чуть прихрамывая на правую ногу. Обойдя невысокое крыльцо, они направились к другому кирпичному зданию с куполом. Тоже, видимо, храм. Хотя и несколько необычный – выглядел он скорее как двухэтажный дом, у которого на крыше маленький куполок.